Конец тьмы
Шрифт:
– Всё случилось быстро, – глаза маленького Орка пылали кровавым сиянием, требуя немедленной лютой битвы. – Я собирал целебные травы в двух быстрых перебегах от окраины Стана. Вдруг воздух наполнился пронзительным свистом, и я посмотрел в небо. Сначала там было пусто, но вскоре появился Камнепад. Он не был большим, но падал точно на Стан. Я побежал к дому, чтобы предупредить родичей, но не успел добежать. Камнепад осыпался на Главный Стан, и вдруг всё вспыхнуло огненными взрывами огромной высоты. Дома разлетались на куски, земля подпрыгивала, и я не удержался на ногах. Всё гремело, я оглох и не сразу смог встать. Потом всё стихло, и я побежал к дому. Но от него остались лишь камни… Могучий вождь, позволь мне приблизиться к Белому Магу? – маленький шаман с надеждой посмотрел на сияющее поодаль свечение Биения Жизни. – Она повелевает невиданной силы целительным
– Иди, – разрешил Крырд Широкая Ладонь и обернулся к Трэргу: – В Стане были только женщины и дети. Все воины и шаманы или в рейде, или на охоте. Несколько мастеров дел ремесленных возвращались в стан раньше прочих, они первыми заметили вздымающиеся на горизонте клубы кипящего пламени. Середина Стана разрушена до основания, треть всех детей и женщин погибли.
– Клан Атакующего Парда потерял половину, – угрюмо изрёк Гронг Неотразимый Удар. – Их Главный Стан меньше размерами. Камнепад Некромантов разбил его полностью…
– Их Летающие Колесницы летят по прямой черте через весь Ругодар, – вскинулся Трэрг. – Если сию черту продлить, то она пересечет Стан клана Пронзающего Бивня, затем наш Главный Стан, а после Стан клана Бурлящего Устья! Вперёд! Надо настичь их!
Он открыл ещё один портал, и все устремились туда. Но опередить некромосов не удалось. Едва пылающие неописуемой яростью Орки выпрыгнули по ту сторону портала, их взорам предстало ужасающее зрелище чадящих густым дымом руин. Выжившие мужи и жёны клана Пронзающего Бивня уже тушили пожары и собирали погибших. Трэрг немедленно зажег следующий переход, и клыкастые гиганты ринулись в него. Главный Стан клана Дробящего Кулака был окружен множеством Орков. С разных сторон от мощных крепостных стен дымились три больших костра, испускающие сильную копоть. Из их густого пламени торчали стальные обломки искореженных механизмов Некроса, в воздухе над Главным Станом медленно оседала мелкая пыль рассыпавшегося в прах горного хрусталя, над половиной крепостных башен не было венчавших их сторожевых кристаллов. Трэрг и остальные бегом бросились к воротам, и навстречу им поспешили воины, стоящие на страже входа в Главный Стан. Вскоре выяснились подробности произошедшего.
– Первый Камнепад обрушился на нас четыреста ударов сердца назад, – сообщил один из шаманов, отрываясь от исцеления раненого ребенка. – За несколько мгновений до этого мой когтекрыл сильно забеспокоился. Он принялся низко кружить надо мной и тревожно кричать. Я заподозрил неладное и поднялся на вершину Башни, дабы осмотреть окрестности, и в следующий миг увидел сыплющийся с неба Камнепад. Он падал точно на Стан, но в самый последний миг один из сторожевых кристаллов распался, и стальные камни ударили в волшебный купол, вспыхнувший в небе над башнями. Небеса потонули в море огня и грохота, но Стан не пострадал. Вскоре Камнепад повторился дважды, но всякий раз один из кристаллов разрушался, спасая Стан от гибели. Обильные водопады стального крошева, отбрасываемого магическими барьерами, вонзались в землю снаружи крепостных стен. Многие Орки погибли или ранены. Но Некроманты не пожелали смириться с тем, что Главный Стан оказался неприступен для их чар. Летающие Колесницы некромосов снизились, и я увидел, как три уродливые птицы, коим не дано взмахнуть закостеневшими крыльями, налетают на нас. Они испускали цепочки боевых заклятий, и чрева их извергли новый поток стальных камней. В следующее мгновение сторожевые кристаллы взорвались от ярости и исторгли во врагов Великие Молнии. Машины Некроса взорвались прямо в небе, и их пылающие останки рухнули вокруг Главного Стана. Мы разослали когтекрылов и почтовых крылаток всем шаманам клана, кто находится вдали от Стана. Раненых слишком много, целителей не хватает!
– Белый Маг присоединится к вам, как только излечит раненых в иных Станах, – ответил Трэрг. – Наш клан пострадал менее всех. Гронг! – Он перевел взгляд на брата. – Нужно раздобыть новые хрустальные заготовки для сторожевых артефактов. Необходимо установить по нескольку таковых над Главными Станами каждого клана. Наши друзья в Галтании добудут…
– Это ещё не всё, Огненный Смерч, – прервал его шаман. Орк болезненно закрыл глаза на краткий удар сердца, после чего обвел Трэрга и Гронга тяжёлым, исполненным печали взглядом. Он обернулся к своему ученику: – Грырг, проводи их.
Просторный
– Мы ходили за волшебной водой к Безмятежному Ручью, – едва слышно произнесла Лнирна. Победительница сидела у изголовья Мрарды и держала её за руку. Одежды Победительницы несли на себе следы крови, сама она была спокойна и неподвижна. Лишь крохотные капельки слез, скатывающиеся по её щекам, не поддавались её воле. – Собирались устроить пир к вашему возвращению… До ворот в Главный Стан оставалось половина быстрого перебега, когда с неба рухнул Камнепад… Она толкнула меня наземь и упала сверху, закрыв собою. Три горсти железного крошева пробили её тело…
Трэрг приблизился к матери и коснулся её руки. Несколько минут он стоял не шевелясь и молча смотрел на Мрарду, вспоминая согретое ласковой материнской заботой детство. Его отец, Трорг Дробящий Кулак, могучий боец и мудрый вождь, всегда служил ему примером. Он умер более чем достойно, пав в славной битве, навсегда войдя в Песни и покрыв себя неувядаемой славой, как подобает доблестному и благородному воину. Но матери не должны погибать в сражениях…
– Собирай войско, Гронг Неотразимый Удар, – негромкий голос Трэрга в полнейшей тишине прозвучал гулко и жестко, будто безжалостный приговор незримому врагу. – Бери только добровольцев, брат, ибо мы отправляемся в Некрос. Пришла пора Некромантам заплатить за всё.
Огромный погребальный костер пылал, взметая в ночное небо языки могучего пламени, и мириады золотых искр устремлялись к мерцающим звездам, унося в Звёздный Стан Рыгдарда Кровавого души погибших Орков. Крохотные искорки детских сущностей вздымались к безграничному небесному куполу бок о бок с яркими огоньками сущностей матерей, оберегающих малышей даже сейчас, по дороге в вечность. На церемонию прощания собрался весь клан Дробящего Кулака, и великое множество Орков застыло посреди Равнины Пращуров. Сотни тысяч глаз молча взирали на исполинский костёр, молча произнося уходящим родичам слова последнего напутствия. Этой ночью погребальный костёр пылает не только в землях клана Дробящего Кулака. И не только потерявшие родичей кланы стоят сейчас в скорбной тишине, провожая взметающиеся к звёздам россыпи искр. Все кланы-побратимы, друзья и соседи съехались на Равнины Пращуров, дабы поддержать братьев по оружию, понесших ужасную утрату, биением своих сердец и пылающей жаждой отмщения. Ибо нет для Детей Ругодара большего горя, чем гибель детей. Рождение каждого младенца суть праздник для клана, и смерть десятков малышей причиняет невыносимые страдания каждому Орку. На множество лиц улыбки вернутся теперь очень нескоро…
Трэрг стоял пред погребальным костром в окружении младших братьев и сестер и держал за руки самых маленьких. Рядом исполинской глыбой возвышался Гронг Неотразимый Удар, подле которого замерла Лнирна, и тысячи родичей окружали их. И могучий шаман чувствовал, как бешено клокочущая ярость переполняет сердца каждого из них. Собрание Совета Кланов завершилось два часа назад. В войско, отправляющееся биться с Некромантами, пожелали вступить полтора миллиона Орков. Все воины, как один, и сотни тысяч жён, уже исполнивших долг перед кланами. Отобрать из них небольшой отряд оказалось заботой, близкой к невыполнимой. В итоге Совет принял решение, что в бой пойдут только те мужи, кто потерял в огне Некроса детей и жён, но и таких воинов было очень много. Почти двадцать тысяч бойцов собрались у Главного Стана клана Дробящего Кулака, молча выстроились в две лавины и замерли. Никто не говорил, никто не задавал вопросов, никто не желал ничего, кроме возможности выплеснуть на некромосов клокочущую внутри удушливую ненависть. Каждый из них остался один, и каждый из них смотрел сейчас в глаза вождям. И вожди не смогли сделать выбор, ибо кто может рассудить, чья боль сейчас сильнее?