Конец второй республики
Шрифт:
Псевдолиберальное крыло Правления, управляемое Исой Гамбаровым, было больше озабочено сохранением своего положения. Хотя я нисколько не сомневался, что Председатель сохранит этот сломленный и послушный ему костяк Правления. Хикмет Гаджизаде изображал тревогу по поводу вероятного изменения демократического Устава на роялистский. Меня забавлял этот самообман вчерашних демократов: если Устав не соблюдается, какое значение имеет его содержание?
Конференцию вел Председатель, секретарем избрали членами Меджлиса Арзу Абдуллаеву. Было решено дать слово всем членам Правления, которые пожелают выступить. Не приехал Алякрам Гумматов, якобы из-за снежных заносов на дороге, но
— Миралим Бахрамов — герой нашего народа. Верните его.
Сразу же раздались аплодисменты, и те же делегаты, оскорбленные Миралимом, хлопали до тех пор, пока Бахрамов не вернулся в зал с видом победителя. Тофиг Гасымов, естественно, был посрамлен.
Фазаиль Агамалиев, один из самых верных сторонников Председателя, торжественно сообщил залу, что «волна кровавых революций, начавшихся в Румынии, накрывает и Азербайджан». Зал снова взорвался восторженными аплодисментами. Позже, делегат из Ленкорани, поэт Али Насир, сказал мне, что во время перерыва стоял вместе с нахичеванскими фронтистами. К ним подошел Абульфаз Алиев и предупредил своих земляков, что когда он предоставит слово Зардушту Ализаде, необходимо освистать его.
Когда слово дали мне, я перечислил успехи НФА и поздравил делегатов конференции с тем, что журнал «Тайм» назвал азербайджанский народ «народом года». Зал зааплодировал. Затем я предостерег НФА от насилия, которое выгодно властям и в чем они превосходит Фронт. Зал негодующе загудел. Я дождался тишины и продолжил:
— Беи, я боюсь насилия, крови и поражения.
Тут со своего места вскочил Абульфаз Алиев, ленинским жестом выбросил правую руку и изрек:
— На пути к свободе, наряду с демократией, нужна и кровь!
Зал неистово зааплодировал. Абульфаз бей сел, зал утих, и я продолжил:
— Для насилия нет никакой необходимости. Тем более, что оно направлено на свержение Везирова. Везиров — божий дар для НФА накануне выборов в ВС. Представьте себе, что во время предвыборной кампании коммунистическому конкуренту кандидата Фронта достаточно будет задать всего один вопрос: кто лидер твоей партии? И все станет ясно. Насилие против секретарей райкомов, разрушение границы — все это работает против нашей организации.
Заканчивая свое выступление, я сообщил делегатам о своем решении покинуть ряды НФА. В фойе Академии меня обступили знакомые фронтисты и просили не уходить из Фронта.
— Зардушт бей, мы здесь, в кулуарах, посовещались. Члены Меджлиса из Карабаха плюс Юг плюс Баку составляют большинство, которое обеспечит вам гарантированное избрание в Правление. Мы все видим игру, которую здесь ведет Абульфаз бей.
— Тогда почему же вы открыто не выступите против?
— Мы боимся, — ответил фронтист из
— Странная ситуация складывается, беи, вы не боитесь армянских боевиков, солдат и офицеров ВВ МВД СССР, следователей Прокуратуры, но боитесь Председателя организации, которую сами же добровольно создали. Это — ненормально. Фронт с таким Председателем принесет народу не свободу и победу, а рабство и поражение. Моей целью было не оставаться членом Правления, а спасти страну от надвигающейся беды. Видимо, мне это не удалось. До свидания.
Ко мне подбежал коренастый мужчина в круглой каракулевой папахе:
— Куда уходите, бей? Вы отступаете перед этими нахичеванцами? Мы, бакинцы, еще не умерли. Укажите, и я пристрелю любого из них!
Я с удивлением смотрел на этого человека. Только что избили одного делегата, мне предлагают приказать убить еще кого-то… Я повернулся и, ничего не сказав, отошел от этого человека. Только потом я узнал, что этот человек, Ага Ахундов, лидер складывающейся в то время Бакинской местнической организации «Гардашлыг» (Братство), которую недальновидное руководство республики стало создавать в пику НФА, превратившемуся в орудие выходцев из Армении и Нахичевани.
После выступлений членов Правления был объявлен перерыв для формирования Меджлиса на основе представленных районными отделениями кандидатов. Пока шла перекличка членов Меджлиса, остальных делегатов попросили покинуть зал. Один делегат, рабочий с какого-то завода, отказался покинуть зал, ссылаясь на пункт Устава о праве рядовых фронтистов участвовать в работе выборных органов, если для этого есть условия. Ровшан Джавадов, будущий замминистра МВД, попытался вытолкнуть его из зала. Рабочий сопротивлялся. Тогда Джавадов нанес резкий удар ногой ему в бедро. Бедняга согнулся от боли и припал на одно колено. Его схватили за шиворот и буквально выволокли из зала. Все это происходило на глазах Председателя, членов Правления и Меджлиса, делегатов конференции. Все испуганно молчали. Мое решение покинуть эту организацию, выродившуюся в криминальное сообщество, еще более окрепло.
Второй день, 7-е января, прошел в таких же пустопорожних выступлениях. Председатель пытался переписать Устав под себя, наделить себя диктаторскими полномочиями. Вниманию делегатов были представлены два проекта. Первый проект зачитывал Али Керимов, студент-юрист из Азгосуниверситета. Его проект изобиловал фразами: «Председатель имеет право», «Председатель может», «Председатель назначает», «Председатель распускает» и тому подобное. В каждой фразе проявлялось тщетно скрываемое желание авторов проекта превратить НФА в организацию боевиков под началом отца-командира. Второй проект, зачитанный доцентом юрфака Азгосуниверситета Тамерланом Гараевым, носил демократический характер и по существу являлся усовершенствованным вариантом действовавшего Устава. Надо сказать, делегаты не очень-то вникали в существо вопроса и прокатили оба проекта, сохранив в силе Устав, принятый на учредительной конференции.
К ночи накал глупости достиг апофеоза. Я не выдержал и вместе с Лейлой Юнусовой, так же объявившей о своем решении уйти из НФА, направился к выходу из Академии. Тут нас попытались задержать, угрожая расправой, Неймат Панахов, Фахмин Гаджиев и другие приспешники Председателя, но на выручку пришел дожидавшийся нас на улице мой брат Араз. Угрожая якобы спрятанным под курткой оружием, он добился нашего «освобождения».
Так, в снежный и морозный январский день я покинул организацию, которую создавал самозабвенно и страстно, мечтая дать своему народу свободу и процветание. Я уходил, оставляя НФА в руках агентуры КГБ и местнической мафии.