Конец. Начало

Титов Александр

На этаже приeмного отделения меня перехватил администратор.

— Но я же… — кивнул я вслед удаляющимся медбратьям.

— Не волнуйтесь. Ваш друг в надeжных руках. Пока он будет на первичном осмотре, нужно заполнить документы. Это сейчас для него гораздо важнее, — с ослепительной белозубой улыбкой успокоил администратор.

Лоснящийся тип, положивший жизнь на то, чтобы вытянуть из кого-нибудь лишнюю копейку. И вид он имел соответствующий. Лицо — будто реклама клиники пластической хирургии, атлетичное телосложение и маникюр для рукопожатия «на

миллион». С такими ребятами я старался не связываться. Всегда где-то на границе маячит предчувствие, что тебя вот-вот облапошат. Но сейчас не было другого выхода.

Среди длинного списка вопросов, которые были на планшете администратора, я быстро отыскал тот, что касался палаты. Выбрал не самый дорогой вариант люкса, что моментально освободило от большинства прочих вопросов: гражданство, социальный статус, судимости, ещё какие-то уточнения о том, можно ли надеяться, что пациент не сопрeт одноразовые тапочки, когда будет выписываться. Больницы лучше прочих заведений знают: чем богаче клиент, тем важнее ему сохранить анонимность и меньше неприятностей от него будет. И пусть одним росчерком электронной подписи я израсходовал целое состояние, это было лучше, чем объясняться с полицией.

После первичного осмотра медбратья также стремительно перевезли Валю из кабинета врача на этаж для ВИП-пациентов и только в палате, наконец, оставили его в покое.

Люкс оказался куда скромнее, чем я мог представить. Выложил за него почти всe, что было у меня на счeте, а получил комнату, где кроме кровати, дивана и столика с двумя стульями не влезало ничего. Зато вид на парк с высоты птичьего полeта приятно порадовал. Небольшое утешение.

После небольшой передышки к Вале выстроилась очередь врачей со странными аппаратами. Я же сел в уголке, чтобы не мешать, и с ужасом наблюдал за обследованиями.

В считанные минуты Валю чем только не ощупали и куда только не заглянули. Если бы он и пришeл в себя, то вряд ли смог долго продержаться до следующей отключки. Его так настырно переворачивали с бока на бок, что свежая ещe рана начала кровоточить и быстро украсила постель бордовыми пятнами. Это никого не впечатлило. Сделали перевязку прямо в палате и продолжили экзекуцию.

А через полчаса приехала Исида. Спокойная и холодная она дождалась, когда из палаты уйдут все лишние, и только потом взглянула на меня, приподняв левую бровь. Не знаю, хотела ли она вновь завести пластинку про неслучайные совпадения, но я решил не ждать и первым пошeл в наступление:

— Только не начинай. Я понимаю, как это выглядит, но даже теперь это просто совпадение. Валя — идиот. Он прекрасно знал, куда лезет и что в Забляви не терпят всех кто не одевается на помойке. Мы с ним говорили об этом буквально накануне. Но он же самый умный, у него любовь. Решил, что нашeл единственную жемчужинку во всeм этом гнилом болоте. А оказалось, что это просто сосалка с истeкшим сроком годности.

— Заметь, я ещe ничего не сказала.

— Но подумала! Слушай, правда, мне это надоело. Послезавтра мы сделаем всe, что собираемся и выйдем из бизнеса.

Хочешь? — заводился я.

— Не выйдем.

— Хорошо. Уедем куда-нибудь на юг, к морю. И будем там просаживать деньги, пока не потратим последний рубль.

— Не уедем.

— Иси, прекрати! Куда делась та бесшабашная девчонка, которую я знал? Ты еe съела? А ну выплюни! Она мне больше нравится, — попытался я сбавить напряжение.

Но Исида даже не моргнула. Смотрела на меня ледяным взглядом и чего-то ждала. Известно, чего. Чтобы я поднял белый флаг и пошeл на поводу у еe фантазии. Вот только это не ролевая игра в запертой комнате.

— Я не откажусь от дела. Точка, — серьeзно попытался я закончить разговор.

— Я знаю, — произнесла Исида так спокойно, что укор читался в каждом еe вздохе.

И это меня вывело из себя. Едва не закричав, я спросил:

— Тогда чего ты от меня хочешь?

Исида приоткрыла рот, будто собираясь сказать что-то ещё, но резко развернулась и ушла. Оставила мерзкое ощущение, что я редкостный козeл. Может, это и впрямь было так, но ей ведь не объяснишь, почему отказаться невозможно. Не понимает она слова «Нет».

С Валей я оставался до самого вечера. Несколько раз бегал в холл за кофе и за водой, прочитал пару статей в интернете. Всё ждал, когда Валя придeт в себя, но он, похоже, только вошeл во вкус. Вряд ли видел сны, но точно набирался сил. Кожа потихоньку возвращала здоровый цвет, дыхание стало глубже. По крайней мере, теперь я видел, как вздымается его грудь.

В палате автоматически включился свет, когда на улице сгустились сумерки, а небо окрасилось в тeмно-синий цвет. Я встал перед окном и увидел, как ночь преобразила город. Будто художник брызнул на холст краской, рассыпались огни и огоньки среди бетонных великанов, разлинованных освещeнными окнами, засияли пeстрые рекламные вывески. Изменился и парк. Подсветка тропинок раскрасила почерневшие заросли витиеватой сетью, вспыхнули маленькие пятачки кафешек.

— Воды… — прошипел вдруг Валя так тихо, что лишь чудом я его услышал.

Развернулся, схватил бутылку со стола и поднeс горлышком к его рту. Валя жадно сделал несколько глотков, после чего прикрыл глаза, показывая, что напился.

— Она сказала, что нельзя вскрывать ячейку, — первым делом сообщил он слабым голосом, когда я убрал бутылку.

— Кто?

Я приблизился к нему, чтобы не упустить ни слова. Слишком тихо он говорил, да и языком ворочил так, словно выпил не меньше литра водки залпом.

— Рита. Она меня убила из-за ячейки.

— Рита — это твоя новая девушка? — уточнил я. Валя ответил, утвердительно прикрыв глаза. От такого его настроя мурашки пробежали по моей коже и захотелось как-то подбодрить друга: — Чeрта лысого она угадала! Валька так просто не сдаeтся! Он только прикидывается больным, а на самом деле чуть что, сразу педаль газа вдавит в пол и на всeм ходу уйдeт в занос.

Валя слегка улыбнулся и повторил то, с чего начал:

— Она сказала, что ячейку вскрывать нельзя.