Конечно, беременна!
Шрифт:
Даже останавливаюсь на какое-то время, прислонившись в двери.
Какая же она милая!
Сейчас, вот такая слегка растрепанная, но ей это просто удивительно идет в моем пиджаке который ей просто огромен с этим сосредоточенным выражением лица и грызущая кончик карандаша, от чего на нем наверняка останутся следы ее зубов, она как то совсем не вызывает во мне того сумасшедшего сексуального взрыва, который я чувствую с самой первой нашей встречи и до этой секунды.
Нет.
Странное чувство, - что-то вроде умиления и нежности, - вот что растекается у меня внутри, когда я смотрю на нее такую.
Хочется
И укутать в какойнибудь мягкий теплый и очень уютный плед, хоть и совсем не холодно.
И обхватить руками усадив к себе на колени.
Нет, блядь, с этим надо что- то делать!
А то мой мир реально переворачивается с головы на какую -то другую, причем, совершенно незнакомую и абсолютно сумасшедшую голову!
С каких это пор во мне завелось такое странное чувство по отношению к девчонке?
– Так, Аскольд, с этим потом будем разбираться, - мысленно бормочу сам себе, отгораживаясь от Карамельки вовремя принесенной Ниночкой чашкой кофе. – А то такими темпами весь мой бизнес улетит в канализационный люк!
– Ты свободна, - стараюсь даже не смотреть на Лизу, отправив переведенный ею ответ . – Завтра жду тебя здесь и в приличной для солидной организации одежде! Приличной, Лиза, - это когда глазам не хочется шариться под юбкой, а голый живот не прыгает наружу, соблазняя каждого встречного!
– Как скажешь, босс, - ничуть не смущаясь , мурлычем малявка, а меня, вопреки всему, это снова заводит. Да так не по-детски, что я готов сейчас уехать вместе с ней, - специально, чтобы такую одежду ей подобрать, которая не заставит меня дергаться каждый раз при чьей-то встрече с Карамелькой!
– Может, дождешься моего водителя? Через часик освободится!
Нет, самому везти девочонку домой – это уже совсем перебор!
Да и не факт, что на меня там не выльют чего-нибудь похлеще полироли!
Потому что отвечать за себя в ее присутствии становится все труднее и труднее!
Не говоря уже о том, когда это присутствие подразумевает замкнутое пространство и полное отсутствие свидетелей!
– Сама доберусь, спасибо, - от ее мурчания в животе раздается все усиливающийся набат. И зубы сводит от того, что на нее, такую, сейчас половина города будет пялиться.
– Как знаешь, - стискиваю челюсти, тренируя силу воли. Не хватало еще мне от важных дел отрываться ради того, чтобы возить тут всяких барышень по домам!
– Нина, - вызываю верную боевую секретаршу, как только дверь за Карамелькой захлопывается.
– Еще кофе? – Ниночка, как обычно, появляется в ту же секунду и улыбается так светло, что прямо душа радуется.
– Нет, - качаю головой, прикидывая, а не взять ли мне ее с собой в Англию? Боюсь, что близость и вредность Карамельки доведут меня до того, что думать я буду просто неспособен! Стояк двадцать четыре часа в сутки, - совсем не то, что способствует ясной голове!
Большего объяснять Ниночке не нужно, - все поняв мгновенно, она проворачивает ключ в двери и, подойдя ко мне ближе, опускается на колени.
– Да, - с облегчением выдыхаю я, когда мой уже совсем сдуревший от первманентного возбуждения, член, сжимают ее упругие губы, толкаясь в нее так, как будто сейчас начнется конец света.
–
Вот уже полчаса я долблюсь в глотку Ниночки с хлюпающими звуками, от которых уже начало закладывать уши. Она мужественно терпит, несмотря на то, что слезы, текущие из глаз, давно уже смыли весь ее безукоризненный макияж.
Но весь ее профессионализм и мастерство сводятся на нет лукавыми глазами Карамельки, которые так и стоят передо мной, глядя на меня с немым укором.
И – вот в чем я перед ней виноват, а?
В том, что она меня доводит до судорог от желания, а после сама же и динамит?
Да я, блядь, с ней вообще ничем не связан!
Но ее глаза перед соим лицом выглядят так, как будто бы у нас с Карамелькой – минимум трое детей и двадцать лет совсемстной жизни за плечами.
« Ты сволочь, Крушинин, - как будто говорят мне они. – Сволочь и изменщик!»
И – вот как мне теперь с этим жить?
Остается два варианта, - либо изнасиловать Карамельку, либо так и ходить с распертыми штанами!
И ни один из этих вариантов меня как-то вот ни разу не греет!
Какая же она все-таки зараза!
– Может, попробует по-другому? – Ниночка, бедняжка, еле способна пошевелить челюстями, но все равно готова стараться на благо босса.
Поставить ее на четвереться и трахать, представляя себе Лизины сладкие мячики?
Нет, это даже для такого прожженного бабника, как я – слишком!
– Не нужно, Нина. Спасибо. С меня премия, - выдыхаю осипшим голосом.
Этот стояк меня точно до психиатрии доведет!
– Прости, - она опускает глаза, и, поправив расстернутую юбку, неловко испаряется из кабинета.
Ну, - да. Такого с ней еще точно не бывало!
Как, впрочем, и со мной…
Зато, стоит за ней двери только закрыться, как онараспахивается снова.
– Крушинин, ты просто мерзавец! – ничего не слушая, ко мне тайфуном врывается Лика.
– Ты почему меня третий день игноришь? На звонки не отвечаешь, сообщения даже не читаешь, - и вообще – у нас же ресторан был на вчера забронирован! Важное мероприятие! А тебе – плевать! Знаешь, если ты что-то там себе напридумывал из-за того случая в туалете бара… То там ничего не было – это журналюги раздули всю эту историю! Ну, - неужели ты всерьез подумал, что я могла прямо в туалете зажиматься с каким-то сопляком!
Хм… По-хорошему, о Лике я вообще забыл. Напрочь.
Но она по-своему понимает мое молчание и вздернутую бровь, хотя на самом деле я просто пытаюсь вспомнить, когда это я успел пропустить ресторан, а про историю с зажиманиями вообще влышу впервые!
– Аск, - тут же меняя тактику, Лика обвивает своим телом мою грудь, становясь ласковой до медовой сладости.
А я смотрю на нее – такую идеальную, вот будто и не живая женщина, а вылепленная картинка, - все у нее, как нужно, - и размер чуть припухших, неизменно ярко-красных губ, и огромные синие глаза, и натуральный белый цвет волос, - даже локоны, между прочим, идеально-настоящие, не говоря уже о фигуре, - редчайший экземпляр, - модель, рекламирующая нижнее белье, - и при этом ни одного хирургического вмешательства, так щедро наделила ее природа, - и совсем не понимаю, что меня раньше в ней так притягивало.