Конечно, это не любовь
Шрифт:
Возле дома Холмсов было, как всего, тихо и спокойно. Гермиона специально аппарировала почти за милю, к лесу, чтобы пройтись и подышать морским воздухом, послушать шум волн. Здесь действительно было замечательно, и даже ледяной ветер не мог испортить этого впечатления. Возможно, она сумеет развлечь Шерлока рассказами о своем восприятии моря или даже о волшебных существах, обитающих в воде. Это, конечно, не очередная загадка, но однозначно сможет его немного развеселить. По крайней мере, он сумеет отвлечься от неприятных мыслей о болезни, до хрипоты доказывая ей, что разумная жизнь в воде невозможна.
Дверь Гермионе открыла улыбающаяся
— Гермиона! — воскликнула она. — Чудный сюрприз, дорогая, заходи.
— Как поживает Шерлок? — спросила Гермиона, когда миссис Холмс выпустила ее из объятий.
— Шерлок? — удивилась она. — Он в университете, в порядке.
Гермиона замерла. Где же Шерлок болеет и что это за болезнь, если о ней ничего не знают его родители? Ее внутренности словно скрутила железная рука — она подумала, что подозревает характер болезни. Что, если он обманул ее, сказав, что тогда был разовый эксперимент? Что, если он снова решил попробовать наркотики?
— А он… не писал вам?
— Писал, — кивнула миссис Холмс, — в начале недели отправил записку, что занят выбором темы исследования. А в чем дело?
Взгляд миссис Холмс разом стал очень похож на взгляд ее сына — такой же пронизывающий и льдистый. Казалось, что она читает ее мысли.
— Ни в чем, — уверено ответила она, — просто я была здесь неподалеку и решила заглянуть — он мне давно ничего не писал.
Миссис Холмс расслабилась.
— Ты же знаешь, как он необязателен по части корреспонденции.
— Это точно, — согласилась Гермиона.
Миссис Холмс попыталась было уговорить ее выпить чаю, но она отказалась, объяснив, что действительно оказалась в этих краях проездом и спешит. А сама, едва отойдя от дома, переместилась к себе в квартиру. Нужно было срочно придумать, как и где искать Шерлока. Либо он вернулся к наркотикам, либо какое-нибудь расследование привело к тому, что он попал в беду.
— Успокойся, Гермиона, — сказала она себе. Нужно было мыслить логически и спокойно. В начале недели он отправил два письма — в университет и родителям. Если он задумал снова вколоть себе какую-то пакость, то это очень разумная мера предосторожности. Он освободил себе минимум неделю на самоубийственные эксперименты, и никому в голову не придет его искать. Думать о том, что еще могло с ним случиться, сейчас было бесполезно — она все равно пока ничего не знает. Стоило остановиться на наркотиках как на рабочей версии. В этом случае понятно, почему его не оказалось в убежище — он ведь знал, что она теперь легко может туда попасть. Он нашел другое место, наверняка в другом районе Лондона. Как же плохо, что она тогда не узнала заклинания поиска!
От отчаянья она застонала — не было никакой возможности найти Шерлока, а снова обращаться к Кингсли было бы подозрительно. Возможно, текст заклинания есть в библиотеке в Хогвартсе? Профессор МакГонагалл уж конечно не откажется впустить ее, а Гермиона легко придумает нужное объяснение — что для подготовки к ЖАБА не хватает информации.
Стараясь не поддаться панике, она быстро переоделась в мантию и уже собралась аппарировать, как в окно постучала крупная сова с бело-золотым оперением. Гермиона впустила птицу, отвязала от ее лапы конверт и с удивлением увидела на конверте герб Малфоев.
«Добрый день, Гермиона! — начиналось письмо. — До сих пор у меня не было случая поблагодарить тебя за помощь с поиском убийцы моей матери, а также за твое выступление в суде.
Гермиона прочла текст два раза. Еще утром ее бы это письмо и повеселило бы (все-таки слог у Малфоя был несколько напыщенным), и порадовало. Возможно, она бы даже согласилась на ужин: любому человеку стоило давать второй шанс, и, если он предлагает забыть о вражде — стоит пойти ему навстречу. Но сейчас ей было не до Малфоя. Все, что ее в этом момент волновало, это благополучие Шерлока. Она хотела было бросить письмо на стол, но резко остановилась. Ее взгляд выхватил из текста фразу:»…готов в любой момент оказать ответную услугу». Может ли он знать нужное заклинание? Он воспитывался в семье волшебников и всегда был вторым по успеваемости после нее. К тому же, он уже знает Шерлока и сильно ему обязан.
Гермиона схватила со стола чистый пергамент, перо и быстро написала: «Привет, Драко! Твоя ответная услуга понадобилась мне куда раньше, чем ты мог ожидать. Знаешь ли ты средство быстро найти человека с помощью магии? Возможно, от этого зависит жизнь Шерлока Холмса, без которого убийца миссис Малфой все еще был бы на свободе. Г.Г».
Не колеблясь, она отдала сове письмо и выпустила птицу в окно. Это был более быстрый способ. Если он не сработает, она отправится в Хогвартс.
Ответ пришел быстрее, чем она ожидала. Менее чем через два часа уже другая, темно-серая с белым сова принесла ей сверток, с котором лежала монетка и записка: «Это портал в мой дом. Я могу тебе помочь. Ключ-активатор: «Холмс».
Гермиона сжала монетку, произнесла пароль, и ее тут же утянуло в воронку портала.
Конечно, это не любовь. Глава 8.2
На мгновение Гермиона замерла, лишившись способности дышать — отправляясь к Малфою, она совершенно не подумала о том, что портал переправит её в парадную гостиную Малфой-мэнора, в ту самую, на полу которой год назад её пытала Беллатриса Лестрейндж. На миг ей показалось, что она вернулась в прошлое, что вокруг толпятся Пожиратели смерти, а они с Гарри и Роном — безоружные, беспомощные, — ожидают своего конца. Но наваждение рассеялось, она встряхнула головой и смогла заметить, что комната сильно изменилась. На полу теперь лежал толстый светлый ковёр, на стенах были развешены картины, а в камине горел огонь.
— Мне следовало вспомнить о том, что с этой комнатой у тебя связаны не лучшие воспоминания. Прими мои извинения, — раздался голос у неё за спиной. Гермиона обернулась и увидела стоящего в дверях Малфоя.
Он уже не был похож на скелет, как когда его нашёл Шерлок, но и впечатления здорового человека не производил. Его волосы были какими-то тусклыми, как будто посеревшими, щёки по-прежнему слишком сильно западали, а пальцы левой руки то сжимались, то разжимались, как будто его мучил нервный тик.