Конфеты
Шрифт:
– Ничего подо… и не затыкай мне рот, Лей… – возмутилась Таниэль.
– О таком нужно молчать. Не порти вечер. А то я разболтаю, чем ты тут занималась, все узнают, что ты не умеешь рисовать, – очень тихо прошипела на ухо Лей Каа своей жертве.
Та немного сникла, а вот в ауре показались страх, обида и некоторое уныние:
– Поняла. Да, я видела тебя Гни… Орехов, во снах. Голым… Только прошу, не упоминай этого нигде, иначе мой След омрачится, – выдохнула сероволосая.
– Не унывай, Танька, сегодня мы победим Гнилого
Русоволосая тоже.
Глаша всё это проигнорировала. Её аура, как и всегда, была полна скуки и ненависти ко мне, хотя она продолжала играть свою странную роль тихой и застенчивой девочки.
Глава 26
Что очень важно в шулерстве?
Понимание своей цели.
Постоянные победы не нужны, да что там, они вредны. Жертва становится осторожной и может не сделать достойной ставки.
Поэтому требуется жонглировать победами и поражениями для ловли крупной рыбы в омуте чужого разума.
Чего греха таить, чтение эмоций по ауре когда-то мне потребовалось именно для мести одному мошеннику, «научившему» меня жизни при игре в маджонг. Ох, сколько я проиграл, хорошо ещё в долги не залез.
Тогда я пошёл дальше и научился ещё одному фокусу: переносу чувств в своё волшебство. Нити для этого не подходили, слишком тонки для информационной составляющей, а вот лентами я способен нюхать, слышать, видеть, ощущать… хотя да, МОГ такое делать в прошлом мире.
Сейчас всё это сильно упало в уровне чувствительности. Но для полного контроля ситуации в рамках молодёжной игры этого было достаточно.
Хотя по факту я оказался внутри странной игры.
Гномихи каким-то образом шифровали друг другу свои карты, а так же временами открыто подтасовывали расклад, когда была их очередь мешать колоду. Возможно, карты так же выдавали своей «рубашкой» номинал, но пока я этого не обнаружил напраслину на девушек наводить не стану.
Глаша явно не входила в число целей развлечения двух ехидн, просто развлекалась игрой.
Таниэль пыжилась, мудрила и часто шла на блеф и сопутствующий риск при слабых картах.
Однако сейчас это приносило ей победы.
Лей Каа и Ту Ла вели партии так, чтобы фишки уходили именно у них.
– Как я и говорила, когда закончится, ставками станет одежда. Так что я разуваюсь, – произнесла русоволосая гномочка и скинула тапки, в которых она ходила внутри общежития.
– Танька, тебе сегодня так везёт! Просто сказка. Да и Орехов… слушай, а почему у тебя до сих пор стартовое количество фишек? – Удивилась ей Каа.
Тц, заметили.
– Это странно? – Несколько «удивлённо» спросил я.
– Не знаю, мне казалось, у тебя были просто шикарные карты несколько раз, а выигрыша-то почти нет, – пробормотала Лей
– А выигранная одежда становится моей? – Неожиданно спросила Таниэль.
– Чё? Нет! – Возмутилась Ту Ла. – Это игра без перехода права собственности. Мы просто веселимся для разогрева крови. И вообще, мы учим играть тебя и Орехова!
– Понятно, не стоит столь бурно реагировать. Я просто беспокоилась, что мне некуда деть вашу одежду, – произнесла высшая эльфийка, в чьей ауре впервые я мог заметить столько ярких эмоций.
В книгах я не видел упоминаний про игроманию у какой-либо из рас, однако в памяти Олега был подслушанный в детстве разговор, что «отец» выиграл у сбрендившего вышака настоящее сокровище.
Большего в памяти моей личности не оказалось. Учитывая, что Пётр Орехов сам был игроманом, к тому же потомственным, вряд ли какая-то ценность осталась бы у него надолго.
Ну, в любом случае.
– Ставлю всё! Кто против меня? Кто? Ну? – Глаза Таниэль сверкали отблесками безумия, а аура так и твердила: врёт!
– Танька совсем с катушек слетела, – тихо произнесла Лей Каа, ни к кому не обращаясь, – как в прошлый раз.
– Я отвечу, – произнёс я, – ставлю все фишки. После того, как у меня их не останется, каждая снятая вещь будет цениться за пять, но одеваться нельзя?
– Да, правила с начала игры не менялись, – кивнула Ту Ла. – Однако надо внести ещё ясность, нельзя ставить больше трёх вещей против «монеток», то есть пятнадцати фишек. Иначе говоря, «ва-банк без шмоток» требует ответа тремя вещами даже при сумме больше пятнадцати фишек. Дальше можно поднимать вещь против вещи, например, поставив все шмотки против всех шмоток.
– Раньше этих уточнений не было, – произнёс я.
– Так будет интереснее! – Усмехнулась блондинка.
– Дополнение правил одобряю, теперь всё ясно. Повышаю! – Произнесла Таниэль.
– Не твоя очередь ставок. Мы ещё не ответили, я пас, – выдохнула Лей Каа, карты которой на самом деле гарантировали бы победу.
– Отвечаю, ва-банк, – произнесла Глаша.
– Пас! – Произнесла Ту Ла.
Хм, у неё так же была хорошая комбинация, пусть и не лучшая.
– Вскрываем четвёртую карту, – произнёс я.
На моих руках теперь официально была последовательность (стрит): 6,7,8,9,10. Из них на руках семёрка и десятка пик.
На столе были шестёрка пик, восьмёрка и девятка червей, а ещё двойка кристи.
Пятой придёт двойка червей.
Лей Каа сбросила две двойки. Ту Ла две червовых карты.
На руках Глаши и Таниэль были номиналы шесть и восемь, но разной масти у каждой. То есть у них были «две пары» равной ценности.
Я решил сейчас сыграть на всё, чтобы показать нужную картинку под виденье обеих целей, которые пасовали. Глаша и Таниэль не были мне интересны на роль соперниц по поединкам, ведь Медведеву требовались критики из гномьего народа.