Конфидентка королевы. На службе Ее Величеству

Нордье Софи

— Если король захочет знать подробности, придумайте что-нибудь, Жуан. Мне же нужно отлучиться на пару недель. — Робер похлопал коннетабля по плечу. — Пока что все спокойно. Думаю, Луи не очень огорчится из-за моего недолгого отсутствия.

— Сделаю, как вы велели, господин. Надеюсь, все будет в порядке, — ответил Жуан; он имел в виду скорее дела хозяина, чем реакцию короля. Коннетабль уже имел возможность наблюдать, как его сеньор ставил чужие цели выше собственных. Это сказывалось на воинской дисциплине, но отнюдь не на

чувстве долга. Потому, понимающе прищурив глаз, Жуан добавил: — Советую поменять сюрко: это слишком уж приметное.

— Благодарю! — сказал Робер, глянув на свою накидку с гербом де Дрё.

Граф надел неприметный серый плащ из толстого сукна с подкладкой из овчины и выбрал выносливого коня. Скачка будет изнурительной, и Робер пожалел своего любимого жеребца. Вместо оруженосцев он взял с собой сильного и отважного рыцаря Симона де Робюсте, которого уже видел в схватках, и бросился догонять Сабину, всю дорогу молясь о том, чтобы она была жива.

В одном из трактиров хозяин вспомнил, что на днях у него останавливалась зеленоглазая женщина. На знатную госпожу она не похожа, одета скорее как зажиточная горожанка. Высокая, и глаза, как у кошки.

— Это она, — прошептал Робер. — Значит, я на верном пути.

Почему он решил искать Сабину в направлении Труа? Наверное, потому что противостояние Тибо и Бланки вызывало замешательство у окружающих. Стихи графа Шампани, посвященные королеве, не слышал разве что глухой или ленивый. Значит, умная королева попытается договориться с ним. А кто способен выполнить столь деликатное поручение? Конечно же, ее конфидентка. Дай бог, чтобы об этом больше никто не догадался. Вот еще одна причина, по которой так спешил Робер; едва вздремнув, он вновь отправлялся в путь среди ночи.

Утром, когда солнце было уже высоко, граф де Дрё и его спутник подъехали к постоялому двору, на вывеске которого было нарисовано седло. Граф продолжал бы погоню, да кони устали.

— Накорми лошадей и нам дай что-нибудь, — приказал Робер дородной трактирщице и задал вопрос, ставший привычным за последние дни: — Среди постояльцев много женщин?

Хозяйка была не прочь поболтать, поэтому сразу же все выложила:

— Была одна красивая дама. Уехала на рассвете вместе с молодым мужчиной. Он прикидывался слугой, но я-то смекнула, что под туникой у него кольчуга. Дело нечисто…

— Они! — прошептал Робер.

Он сел на лавку и устало прислонился спиной к деревянной балке. Нужно обдумать, как объяснить Сабине свое упорное желание догнать ее. Не ссылаться же на непонятное предчувствие!

— И вот что еще меня насторожило, — накрывая стол для завтрака, вспомнила женщина, весьма польщенная вниманием высокородного господина. — Вчера за ужином четверо постояльцев, смахивавших на проходимцев, не сводили с той дамы глаз. А утром, проспав их отъезд после жуткой попойки, сильно заволновались и бросились в погоню.

— Когда они уехали? — Робер

вскочил с лавки.

— Незадолго до вашего появления.

— Симон, в седло, живо!

— А как же завтрак? — Огорченная хозяйка мысленно отругала себя за болтливость, но, получив от щедрого клиента несколько денье, улыбнулась, обнажив редкие зубы.

Как всегда, предчувствие не подвело графа: впереди за деревьями раздался женский крик.

— Сабина! — Робер сразу же узнал этот голос, и его сердце сжалось от испуга, превратившись в крохотную льдинку.

Золотые шпоры безжалостно вонзились в конские бока, рука привычно потянулась к мечу.

Разбойники догнали и окружили путников, но с налету захватить их не смогли — спутник Сабины оказался искусным бойцом. Спешившись и заслонив собой баронессу, прижавшуюся к широкому стволу дерева, он отчаянно отражал удары. Силы были неравны, но раненый воин, истекая кровью и уже упав на одно колено, не сдавался. Наконец одному из злодеев удалось добраться до Сабины. Та неистово отбивалась, кусалась, царапалась и громко кричала, но негодяй все же связал ее.

И тут на пригорке показался граф в сопровождении Симона. Разбойник, связавший Сабину, удивленно оглянулся, да так и застыл. Метательный нож де Робюсте попал ему прямо в лицо. Падая, разбойник потянул за собой Сабину. Та извивалась, будто угорь, но, связанная, не могла подняться. В это время Робер ураганом налетел на негодяев и разрубил двоих из них пополам — его коронный удар мечом с оттяжкой, подкрепленный яростью, был сокрушительным. Третьему разбойнику удалось улизнуть — вскоре он скрылся в лесу. Пусть бежит, решил Робер, сейчас не до погони. Граф спрыгнул с коня и, бережно подняв любимую женщину, лежавшую прямо на мертвом теле, распутал ее связанные за спиной руки.

— Мессир, вы второй раз подбираете меня в лесу. По-моему, это уже традиция! — бодрилась Сабина, потирая кисти рук.

— Вы шутите? Слава богу! — выдохнул Робер и крепко прижал баронессу к груди.

Однако пережитый страх не прошел бесследно. Смертельно испуганная Сабина, очутившись в сильных мужских объятиях, почувствовала себя в безопасности и жалобно расплакалась. Граф подхватил ее на руки и сел на поваленное бурей дерево. Он нежно раскачивал эту отважную и беспомощную женщину; бархатный шепот обвивал ее цепочкой утешительных, ласковых слов.

В это время рыцарь де Робюсте осмотрел воина, лежавшего на окровавленном снегу. Пострадавшее бедро он перетянул куском ткани, оторванной от одежды разбойника, понять же, каковы раны на груди под кольчугой, было невозможно. Через некоторое время Сабина затихла, и Симон покашлял, привлекая внимание господина.

— Ваше сиятельство, этому человеку очень плохо. Нужно как следует осмотреть и перевязать его.

— Моя храбрая девочка, как зовут вашего смелого защитника? — касаясь губами уха баронессы, прошептал Робер.