Конфуз в небесной канцелярии
Шрифт:
Между тем Пергаминон, выкричавшись, сбавил накал и уже гораздо спокойнее произнес, обращаясь к своим сообщницам:
– Давайте соображайте: кто, кроме зятя, мог старуху придушить? Мне завтра со следователем беседовать, я должен знать, что ему сказать.
– Был там один человек… – нерешительно начала одна из сестер.
– Крутился, – подтвердила другая.
– Неприятный такой, – сказала третья.
Пергаминон, казалось, заинтересовался:
– Что за человек? Кто таков?
– Мы не знаем.
– Из
– Молодой. Лет двадцати пяти – двадцати семи.
– Хорош?
– Преизрядно, батюшка.
– Высокий!
– В плечах широкий!
– Красавец, одним словом!
– Волосы густые!
– Темные!
– Глаза сверкают!
Кажется, Пергаминону не понравилось, что сестры так расхваливают незнакомца, потому что настроение у него вновь стало портиться.
– Что еще про него знаете?
– Раиса Никитична сказывала, что он к ней сватался.
– К кому? К старухе?
– К ней самой.
– Что за глупость? Он молодой был или старый?
– Молодой.
– А старуха?
– Той за шестьдесят перевалило.
– И что же? Тридцатилетний мужчина к шестидесятилетней бабе свататься вздумал?
– Ну не прямо свататься, но интерес он к ней проявил.
– Какой еще интерес? Говорите толком!
– Познакомиться он ей предлагал.
– Это в тот день было, когда мы сами с Раисой Никитичной познакомились.
– И потом он возле дома крутился, да подойти не решался.
Мужчина снова удивился:
– А вы откуда знаете?
– Она нам его сама показала.
– Жених, говорит, это мой.
– Интерес ко мне проявлял. И смеялась.
Но Пергаминон все не мог успокоиться:
– Сосед, может? Подшутил просто над старухой?
Сестры не стали спорить.
– Может, что и сосед!
– А может, что и впрямь кавалер.
– Только стеснительный! Вроде и хочет подойти, а при нас стесняется.
Однако теперь Пергаминона уже не интересовала тема безвестного ухажера, которым на старости лет едва не обзавелась Раиса Никитична. Мысли «святого отца» вернулись к его баранам, и он снова впал в мрачное неудовольствие.
– Я вами недоволен! – заявил он женщинам. – От вашей работы зависит так много, а вы меня подводите!
– Мы же не специально, батюшка!
– Так уж получилось!
– Обманула нас старуха. Одинокой прикинулась, а у самой зять имелся!
– Мы-то на ее молодого поклонника грешным делом думали. Считали, что он тоже на квартиру виды имеет.
– А он и ни при чем тут.
– Зря мы только старуху всюду под конвоем водили, этому типу и приблизиться к ней не давали.
– Сколько сил на это потратили!
– А все напрасно!
Олег слушал и мотал на ус. Вот оно как дело было! Сестры не случайно целыми днями толклись возле его тещи. Они застолбили золотоносный участок и оберегали его от посягательства
Пергаминон кашлянул.
– Впредь, чтобы подобных осечек не случалось, я найду человека, он будет проверять ваших подопечных. Если выяснится, что ими уже составлено завещание на посторонних, с такими людьми мы дела иметь не будем. Конечно, мы желаем блага нашим ближним, но тратить свои силы на тех, кто нас обманывает, мы тоже не станем.
– Правильно, батюшка!
– Хорошо придумал, голубчик!
– Так-то у нас дело лучше пойдет!
Сестры вновь повеселели. Да и настроение у отца Пергаминона вроде как улучшилось.
– Теперь главное, чтобы на меня подозрение в убийстве старухи не пало. Ну и на вас тоже.
– Так не виноваты мы, батюшка.
– Знаю, что не виноваты! А все же подстраховаться не мешает.
– Как же страховаться-то?
– Дело-то ведь уже сделано.
– Поздно теперь страховаться.
Олег заметил, что все сестры говорили всегда втроем, каждая выстреливала по одной фразе, поддерживая двух других сестер. Тройка выступала дружно и слаженно, чувствовалось, что за плечами у этих трех женщин не один год жизни бок о бок.
– Вам-то хорошо, вы втроем живете, алиби друг другу всегда обеспечить можете. А мне каково? Анна, как на грех, уехала, один я остался во всей квартире.
Сестры затихли, чувствуя, что дело приближается к какому-то важному моменту. И только одна из сестер решилась спросить:
– Что же тебе не по нутру, батюшка?
– Обитаю я один, – тяжко вздохнул Пергаминон в ответ. – Когда только странники ко мне приезжают из других мест, тогда людно. И ведь, как на грех, минувшей ночью никого у меня в доме из странников не имелось. Если полиция меня дернет, что я им скажу? Где был? С кем?
Соображали сестры очень быстро. И все трое громко воскликнули:
– Правду скажи, батюшка!
– Мы у тебя ночевали!
– Все втроем!
Олег под кроватью лишь хмыкнул. Итак, алиби себе этот жирный хитрец обеспечил. Олег не видел отца Пергаминона, даже не подозревал, как тот может выглядеть, но почему-то этот человек представлялся Олегу высоким, упитанным, с круглым надутым животом и густой опрятной бородой. Наверняка нацепил на себя если не рясу, то какой-нибудь балахон наподобие оной.
Между тем Пергаминон расчувствовался:
– Вот за это спасибо вам, сестрички! А то я уж обеспокоился. Ну как следователь меня в убийстве старухи заподозрит?
– С него станется.
– Хорошего человека всякий обидеть может.
– А ты им не давайся.
Пергаминон кашлянул и уточнил:
– Значит, договорились?
– Договорились, батюшка.
– Все подтвердим, что надо.
– Глазком-то дай только взглянуть, где мы у тебя тут ночевали!
Пергаминон не стал возражать: