Конкистадоры
Шрифт:
Вскоре на берегу собрались огромные толпы индейцев, они встретили испанцев оглушительным барабанным боем, резким свистом свирелей и больших морских раковин. Громко крича и потрясая оружием, воинственные туземцы выражали свое нежелание слушать Кортеса.
Едва лишь командир конкистадоров убедился в неизбежности боя, он приказал нотариусу экспедиции зачитать индейцам вердикт: именем закона и короля испанцы требовали у индейцев очистить путь и возобновить дружеские отношения. Если же будет пролита кровь, грех и вина падут на головы табасков и они будут подвергнуты разгрому.
В недоумении слушали индейцы звуки чужого, непонятного
Епископ Лас Касас в своих записках резко осудил этот гнусный обычай конкистадоров – использовать лицемерный вердикт как повод для объявления войны, а историк Овьедо, в свою очередь, жестоко высмеял королевских чиновников, полагавших, что туземцы, несмотря на незнание испанского языка, понимают торжественно объявленное предупреждение.
Сев в пироги, индейцы ринулись навстречу захватчикам. Завязалась ожесточенная схватка. Испанцы были выбиты из лодок, но, сражаясь по пояс в воде, все же отбросили туземцев к берегу.
Индейцы осыпали нападавших градом стрел, дротиков и горячих головней. Испанцы увязали в глубоком иле. Кортес потерял в трясине сапоги и был вынужден сражаться босиком. Увидев командира испанцев, индейцы стали кричать друг другу: «Убей вождя!». Но стрелы и дротики отскакивали от стальных доспехов капитан-генерала и туземцам казалось, что белого вождя защищает какая-то неведомая сила. К тому же Кортес приказал испанцам тщательно скрывать свои раны и кровь, чтобы индейцы и впрямь поверили в неуязвимость чужеземцев.
Наконец конкистадоры выбрались на берег и открыли огонь из мушкетов и аркебуз. Грохот огнестрельного оружия, языки пламени, и клубы дыма привели туземцев в ужас, но они отступили без паники, унося, по своему обычаю, убитых и раненых. Однако вскоре они снова с воинственными криками напали на захватчиков в чаще леса, среди топей и болот, у заранее устроенного завала.
Воины Кортеса сомкнутым строем прокладывали себе дорогу сквозь толпы индейцев, пока не добрались до города, улицы которого тоже были перекрыты завалами. Совершив успешный обходный маневр, Кортес занял покинутый жителями город и торжественно, как предписывал ритуал, трижды ударив мечом по огромной сейбе, росшей на главной площади города, объявил эту землю с ее населением владением испанского короля.
В руки завоевателей попали значительные запасы продовольствия, но золота в городе оказалось мало, что, по словам Лас Касаса, не слишком их обрадовало.
Воины Кортеса провели ночь в храмах на высоких холмах под бдительной охраной часовых. Все свидетельствовало о том, что ожидается новое нападение туземцев. Переводчик индеец Мельчорехо убежал к своим, оставив на одном из деревьев свою испанскую одежду.
К утру разведчики донесли, что в окрестных лесах собираются огромные толпы индейцев. Пленные тоже сообщали, что вся страна Табаско взялась за оружие, на помощь спешат и другие племена. Переводчик, несомненно, рассказал своим соплеменникам, что пришельцы отнюдь не бессмертные боги или непобедимые чудовища и, если собраться с силами, их можно одолеть.
Кортес пожалел о том, что пошел на такую авантюру, но отступать было поздно, ведь поход только начинался и солдаты упали бы духом, а индейцы уверились бы в себе.
Кортес приказал доставить с судов пушки и лошадей. За время долгого морского похода лошади совсем застоялись, но спустя несколько часов, размяв на берегу ноги, приобрели прежнюю силу и резвость.
После тревожной ночи Кортес ранним утром 25 марта собрал все свое войско и объявил, что решил первым начать атаку. Главные силы туземцев располагались на равнине в нескольких милях от берега. Конкистадоры, волоча пушки, медленно двигались к предполагаемому полю боя. Кортес с группой всадников отделился от войска и укрылся в лесной чаще, чтобы в решающую минуту ударить по индейцам с тыла.
Вся обширная равнина была заполнена толпами индейских воинов. Они были вооружены луками и стрелами с острыми наконечниками из осколков костей животных или рыбьих костей, а также дротиками и тяжелыми секирами с лезвиями из шлифованного камня, боевыми палицами и пращами для метания камней.
На многих индейцах были ватные панцири, другие держали в руках деревянные или черепашьи щиты, большинство же воинов были голыми, с ярко раскрашенными лицами и телами и пышными пучками перьев на головах. Чтобы устрашить противника, они встретили его дикими криками, громким свистом тростниковых свирелей и больших морских раковин, боем барабанов, изготовленных из полых стволов деревьев.
Разделившись на мелкие отряды, возглавляемые вождями, индейцы, громко крича, бросились на испанцев. В воздухе засвистели тысячи стрел, копий и камней. Казалось, на шлемы и щиты испанцев обрушился град.
Многие конкистадоры были тяжело ранены прежде чем успели выбраться из топи, построиться и открыть ружейный и пушечный огонь. Орудийные залпы косили индейцев как траву, убивая сразу по десятку воинов. Индейцам казалось, что белые говорят с ними громовым голосом, языком пламени, а железным кулаком поражают издали каждого смельчака, преграждавшего им путь.
Все же, несмотря на огромные потери, индейцы, казалось, не устрашились, ведь они сражались за свою страну, семьи и жилища. Ступая по грудам трупов, индейцы с громкими криками шли на испанцев, бросая в воздух песок, чтобы за облаками пыли скрыть свои потери. Выпустив в испанцев последние стрелы, индейцы бросились на них с пиками и топорами.
«Я вовек не забуду того адского шума, свиста и крика, которые раздавались после каждого нашего залпа, и до конца дней своих буду помнить, как они осыпали нас проклятиями, бросая вверх землю и сухую траву, как они притворялись, что не замечают своих потерь», – отмечал участник этой битвы Берналь Диас.
Конная атака конкистадоров (со старинного рисунка).
Под напором атакующих индейцев, волнами накатывавшихся на конкистадоров, ряды испанцев дрогнули. Такого презрения к смерти белые еще не встречали. Казалось, еще минута – и индейцы сметут их с лица земли.
Но тут раздались возгласы: «Сант Яго и Сан Педро!» Из засады выскочили всадники Кортеса. Призывая на помощь пресвятую деву Марию и хранителей Испании – апостолов Якова и Петра, – кастильские рыцари в блестящих латах и сверкающих шлемах врезались в густую толпу индейцев, рубя их мечами и топча лошадьми.