Конкуренты
Шрифт:
Неужели, когда торги закончатся, нам нужно будет кричать, чтобы услышать друг друга?
______________
Мы с Уэстоном проверяли, как продвигается ремонт бального зала.
— Похоже, все идет отлично, — сказала я.
Уэстон кивнул.
— Мэру и его племяннице натерпеться посмотреть зал. Луис их пока сдерживает, но к концу следующей недели все должно быть в презентабельном состоянии.
Я взглянула на него.
— Это означает, что один из нас встретится с мэром?
Уэстон выдержал мой пристальный взгляд
Очевидно, он не собирался принимать вызов и инициировать ссору, в которой мы оба нуждались. Это чертовски расстраивало.
С каждым шагом беспокойство усиливалось, и к тому времени, как мы вошли в лифт, мне стало не хватать воздуха, особенно в замкнутом пространстве. Выбор был задохнуться или снять тяжесть с груди, и на полпути между шестым и седьмым этажом я нажала на кнопку аварийной остановки лифта.
— Что будет через две недели?
Уэстону потребовалось нескольких секунд, чтобы понять, о чем я спрашиваю. Наконец он покачал головой и засунул руки в карманы брюк.
— Не знаю, Соф.
— Ладно. Что ты хочешь, чтобы произошло?
— Ты имеешь в виду с нами?
Я закатила глаза.
— Что же еще? С точки зрения бизнеса все и так ясно: та семья, что предложит большую сумму получит контрольный пакет. Победители возьмут на себя управление «Графиней», а проигравшие уберутся восвояси и будут получать прибыль несколько раз в год. Но что станет с нами?
Уэстон указал на камеру в углу лифта.
— Если ты не хочешь, чтобы охрана узнала, что я готов трахать тебя беспрерывно, может быть, стоит поговорить об этом в другом месте. У меня важный телефонный разговор через несколько минут. Ты занята в шесть часов?
— Встречаюсь с юристами. Как насчёт семи?
— Подходит. Я закажу ужин в твой номер. Встретимся там.
— Хорошо.
________
За ужином мы говорили о пустяках. Я очень хотела обсудить главный вопрос, но Уэстон, похоже, предпочитал подождать, чтобы было больше похоже не на деловую встречу, а на обычное свидание.
После того, как мы утолили голод, Уэстон выкатил сервировочный столик с пустыми тарелками в коридор и подошел к встроенному бару.
— Хочешь бокал вина?
— Ммм… нет.
Он нахмурился.
— Я думал, мы закончили с тем, что ты воздерживаешься, потому что я не пью.
Я улыбнулась.
— Дело не в этом. Я просто хочу сохранить ясную голову для разговора.
Уэстон достал бутылку вина, налил полный бокал и передал мне.
— Держи. Моя голова точно не ясна. Это поставит нас в равное положение.
Мы сели напротив друг друга: я — на диване, Уэстон — в кресле. Я потягивала вино, поглядывая на Уэстона и, наконец, он сказал:
— Это ново для меня, Соф. Возможно, тебе придется показать мне.
— Ново? Говорить об отношениях?
Он покачал головой.
— О чувствах в целом. Прошло много времени с тех пор, как я чувствовал что-то хорошее, а плохие чувства я изо всех сил старался
Я поставила бокал на стол и взяла Уэстона за руку.
— Как насчет такого: давай на минутку притворимся, что ты не Локвуд, а я не Стерлинг. Мы всего лишь два человека, которые работают вместе, и одного из нас уволят через несколько дней. Чего ты хочешь после того, как это произойдет?
Уэстон несколько минут смотрел куда-то вдаль, а потом улыбнулся.
— Я только что понял, что один из нас будет зол. Очень зол.
— И мысль о том, что один из нас будет подавлен и разочарован, заставила тебя улыбнуться?
Он пожал плечами.
— Я улыбнулся, потому что понял, что прошло много времени с тех пор, как у нас был хороший, агрессивный трах.
Я рассмеялась.
— А что насчет остального? Чего ты хочешь?
Уэстон долго смотрел куда-то в сторону и, в конце концов, ответил:
— Я хочу все это.
Мой пульс ускорился, но я боялась забегать вперед.
— Объясни. Что значит «все это»?
Уэстон поцеловал костяшки моих пальцев и глубоко вздохнул.
— Это значит, что я хочу начинать день так же, как его заканчиваю — в твоей постели. Или в моей. Где угодно. Место не важно, пока я внутри тебя. Я хочу слушать вполуха, чепуху, которой ты собираешься заполнить часы между моим прощальным и приветственным поцелуями, и кивать в нужных местах. Я хочу не соглашаться с тобой, громко спорить, а потом трахать до потери пульса. Хочу, чтобы ты рулила делами днем, а ночью позволяла мне рулить в спальне. Я хочу читать скучного Шекспира, просто чтобы скаламбурить и услышать, как ты смеешься.
Я даже не моргала, пока он говорил.
Уэстон заглянул мне в глаза.
— Как тебе? Я достаточно подробно объяснил?
— Вау… Да… Предельно ясно. Я думала, ты не знаешь, как говорить о чувствах.
Губы у Уэстона дрогнули.
— Это и правда для меня в новинку. Но опять же, я хорош во всем.
Я закатила глаза.
— Ты слишком высокого о себе мнения.
Уэстон усадил меня к себе на колени, положил руку на плечо и погладил ключицу.
— А чего ты хочешь?
В голове роились вопросы: «Где буду жить я? Где он? Как, будучи конкурентами, нам разделить бизнес и личную жизнь? Что скажут наши семьи? Не слишком ли рано переходить к чему-то новому?», однако я точно знала, как ответить на этот вопрос Уэстона.
— Тебя. Я хочу тебя.
Уэстон улыбнулся.
— Ну, это просто. Я уже давно твой..
_____
На следующее утро мы проспали, что не удивительно, учитывая, что уснули на рассвете.
Нас разбудил трезвон мобильника. Я потянулась к тумбочке, но поняв, что это звонит не мой телефон, легонько подтолкнула Уэстона.
— Эй. Это твой. Наверное, что-то важное, раз звонят с утра пораньше.
Он проворчал что-то неразборчивое, и, не глядя, нащупал телефон на тумбочке с его стороны.