Конкурс неприятностей
Шрифт:
– Вы такие милые, что прям неловко вас прерывать, но тут такое делается! Привяжите лошадей снаружи, а сами быстро сюда!
Кто знает, сколько дают за детоубийство? Судя по Сашиному разъяренному взгляду – она идет в сообщники. Хотя лучше бы в кино.
– Ну, Полинка, я тебе сейчас устрою! – прошипела она, пытаясь всучить мне поводы коней.
– Я тоже хочу! – возмутился я. И только когда мы уже привязали лошадей и сами рванули внутрь, сообразил, что делаем именно то, что чего Полинка и хотела.
– Тихо вы! – шикнула она. –
– Тебе родители не говорили, что подслушивать плохо? – прошептал я – не хватало, чтоб завуч попалила нас вместе с наглой малолеткой!
– Конечно плохо! – прошипела девчонка. – Хорошо подслушивать – это на расстоянии три километра с помощью спецустройств, мой папа обычно так делает! Вы слушать будете, или мне еще поучить вас плохому?
– Все, я таки ее убью! – я шагнул вперед, когда Саша удержала меня:
– Погоди… Знакомые голоса… – и приникла ухом к двери.
Если она и дальше будет держать меня за руку, можно и поподслушивать. Я тоже прижался к двери, стараясь расположиться поближе к Саше – ее глаза оказались прямо передо мной, и… губы тоже. А ведь я уже с девчонкой целовался – с Риткой. А Саша тоже уже… или еще? Удастся раскрутить ее на это дело или… Ее губы вдруг вытянулись трубочкой… но не для поцелуя, а будто она присвистнуть хотела, а глаза широко распахнулись, и она стиснула мою руку… А? Чего? Не понял…
– Школа практически не функционирует! – сквозь щель в двери был слышен противный мужской голос.
– Что вас не устраивает? У нас тренируются дети, пятиборцы вот, по договоренности со Спорткомитетом…
«Пятиборцы – вот, – мысленно согласился я, – и даже ближе, чем вы думаете».
– По выходным – группы иппотерапии. Наконец, у нас спортивные победы – что еще требуется от конно-спортивной школы?
– Вот-вот… В условиях жесточайшего кризиса и настоятельной необходимости проведения реформ тратить государственные деньги на ваше бессмысленное учреждение! – брюзгливо проскрипел мужик.
– Это кто? – косясь на дверь, одними губами спросил я у Саши.
– Администратор, – так же одним губами выдала она, одновременно руками изображая над головой то ли рога, то ли корону. Короче, то ли местный черт, то ли местный царь, в общем власть, чтоб ее…
– Представитель администрации считает спорт бессмысленным, – донесся из кабинета вкрадчивый голос завуч.
– Вы что – футбол? – возмутился Администратор. – Вы собираете стадионы? У вас фанаты с флагами бегают? Спо-орт они! Ну хоккей еще спорт, ну там всякие боксы… А другие-прочие скалолазатели с кониездителями – явные пережитки прежней, коррумпированной власти и прожиратели государственных средств! Я за вашими лошадями все время наблюдаю – так и жрут, так и жрут, бюджетными деньгами хрустят, дармоеды!
– Лошадей не трогайте, пожалуйста! –
– С лошадками вашими… бесценными что-то странное, – подхватил тему Администратор. – Сперва история с этим… – слышно было, как он шуршит бумагами, – …клеппером Ганнибалом, которого зачем-то продали на бойню. А денежки непонятно где, по документам не проходят! – злорадно пропел он.
– Мы оба прекрасно знаем, кто продал Банни на бойню, – устало сказала Светлана Викторовна.
– Наверное, тот, кто подписал документы на продажу? – невинно протянул Администратор.
За дверью повисло долгое, тяжелое такое, как подвешенный над головой кирпич, молчание.
– Я даже не знаю – удивляться вашей наглости или как? – наконец вздохнула завуч.
– Давайте держаться в рамочках, уважаемая Светлана Викторовна! – важно объявил Администратор. – Вместо одной пропавшей лошади вы вдруг привозите трех… а по сметам они у нас не проходят, то есть корма незаконно жрут… и бойня претензии предъявляет, говорят, вы лошадей у них украли! С техникой безопасности тоже не очень: мальчик вон в больнице лежит. А в крови у него, между прочим, обнаружен наркотик! Допинг принимают ваши спортсмены, а вы говорите – дети!
– Какой допинг? Зачем бы Костику допинг на тренировке? – изумленно переспросила Светлана Викторовна. – То есть он вообще не принимает ничего такого!
Сашка по другую сторону двери прерывисто вздохнула. У нее что-то было с этим Костиком? Нет, вот зачем я его вытаскивал?! Топить таких Костиков, как по деревням лишних котиков!
– Уж не знаю зачем, – уклончиво ответил мужик. – Но информация о пристрастиях ваших так называемых спортсменов уже в Спорткомитете – будут разбираться, какой он кмс и как свои звания добыл!
– Кто ж ее так шустро передал, эту информацию? – в голосе завуча проскользнуло шипение разъяренной кошки.
– Активисты. Неравнодушные люди, настоящие борцы с коррупцией, – гордо объявил Администратор.
– Семнадцатилетний коррупционер Костик, – саркастично бросила Светлана Викторовна.
– С коррупцией надо бороться с самого раннего возраста! Надо еще выяснить, какую роль ваш Костик сыграл в исчезновении девочки… как ее… Юли!
– Ольги, – поправила Светлана Викторовна.
– Милиции уже тоже все известно: наркоман в коллективе – это, знаете ли, для них зацепочка. Вас, Светлана Викторовна, я, конечно, понимаю – неохота на старости лет за кражу лошадей сесть… или за организацию наркоманского притона.
Атмосфера по ту сторону фанерной двери стала настолько зловещей, что у меня аж ухо закололо.
– Ни денег, ни репутации! – вещал мужик. – Но все можно обсудить, договориться… Есть деловые люди, при деньгах…
– Вы имеете в виду спонсоров? – настороженно спросила Светлана Викторовна.