Конрад Аденауэр - немец четырех эпох
Шрифт:
1 января 1957 года Аденауэр на специальном поезде прибыл в Саарбрюккен. Население встретило его довольно прохладно, ибо многие считали его сторонником международного статуса Саарской области. Отношение изменилось после выступления канцлера в городском театре. Он говорил с патриотическим пафосом, закончил словами: нынешний день является самым прекрасным в его жизни.
Возвращение Саара стало одним из крупнейших успехов канцлера Аденауэра. При этом не была нарушена основная линия на примирение с Францией, на европейскую интеграцию и включение Федеративной Республики в атлантические структуры. Осуществляя эту линию, Аденауэр опирался на Соединенные Штаты, находил поддержку
После 1 января 1957 года окончательно определилась франко-германская граница. Вековые территориальные споры пришли к концу. Открылся путь для установления взаимного доверия, добрососедства и дружбы. Оба государства теперь могли действовать сообща, прежде всего в развитии экономики, что давало ощутимые плоды для промышленности и сельского хозяйства.
В Федеративной Республике саарский успех Аденауэра был встречен без особой помпы. Канцлер сознательно сбивал феерические настроения в своем стане. Оппозиция, столь недавно уверявшая, что канцлер предает и продает Саар, помалкивала, признавая успех Аденауэра и свое поражение. Население приняло возврат Саара, как в свое время и Рура, спокойно, как нечто само собой разумеющееся. Аденауэра это устраивало. Он жертвовал триумфом ради дальнейшего сближения с Францией и осуществления европейской идеи. При всем преклонении перед Америкой — ее мощью и лидерством в западном мире Аденауэр считал, что в Европе главную роль должны играть Франция и Германия.
Временное удаление позволяет утверждать, что историческое примирение двух стран — это во многом, в решающем личная заслуга Аденауэра, который мыслил широкими категориями, выходящими за рамки сиюминутных национальных чувств и потребностей, который в очередной раз проявил себя искусным тактиком, не отклоняясь от принципиальных стратегических целей.
Глава XV
Расколотая Германия в расколотом мире
Из всего написанного об Аденауэре самые противоречивые оценки касаются его политики в германском вопросе. Одни считают, что он действовал разумно, но упустил ряд возможностей в решении вопроса о воссоединении. Другие обвиняют его, рейнца и антипруссака, говорившего с кёльнским акцентом, в нежелании воссоединяться с берлинцем Ульбрихтом и понять его саксонский выговор.
И та и другая оценки несколько поверхностны, хотя в них есть доля истины. Линию Аденауэра не понять без учета его философского понимания мировых процессов, глубинных причин раскола тогдашнего мира и Германии и тех выводов, которые он из этого раскола делал. Нет ни одного крупного выступления канцлера, в котором бы он не обозначил стремление к восстановлению единства страны. Однако даже в самых эмоциональных речах и пассажах, посвященных воссоединению, чувствовалась некоторая недосказанность, вынужденность говорить то, что от него ждут, но во что он, по крайней мере в тот момент, не очень верил.
Современный ему мир складывался в его понимании из борьбы двух различных мировоззрений: демократии, с ее христианскими принципами свободы человека, и тоталитаризма, основанного на материалистических постулатах и игнорирующего человека во имя интересов государства. Две идеологии вели глобальное соревнование, стремясь привлечь на свою сторону народы. Судьями становились сотни миллионов людей. Они выносили решение в пользу той системы, которая более успешно использовала свои силы
Коммунистические лидеры делали ставку на разобщенность западного мира, на то, что в нем произойдет экономическая катастрофа, после которой путь для торжества мировой революции окажется открытым. По мнению Аденауэра, российская империя исторически была одержима экспансией: до 1917 года она стимулировалась панславизмом, а после — коммунизмом. В основе коммунизма лежало материалистическое мышление. Но без этических принципов оно бесплодно. Духовные ценности Аденауэр ставил выше экономических. Верил, что именно они в конечном счете определяют судьбы людей.
Предстояла борьба на годы, десятилетия. Аденауэр не сомневался, что Советский Союз потерпит крах в силу нарастания внутренних трудностей и укрепления западных позиций, что «холодная война» закончится миром, продиктованным Западом. Нужно лишь терпение. Человечество придет к спокойствию после победы христианских принципов: они дают больше шансов на счастье, чем коммунистические догмы. Так называемый «реальный социализм», овладевший значительной частью земного шара, исчерпает свои исторические ресурсы и зайдет в тупик, не решив экономических и социальных проблем и не удовлетворив духовные потребности общества. Мир преодолеет раскол. Для него откроется путь к прогрессивному развитию, имеющему единственную цель — благополучие человека.
Коммунистическая идеология — ложна, считал Аденауэр. Она — плод «этической испорченности», имеет способность овладевать народами бедными, доведенными до отчаяния. Самое страшное в коммунизме — установление диктаторского, атеистического господства, подавление свободы человека, превращение его в механическую деталь государственного механизма, лишение способности самостоятельного мышления. Коммунизм как идеологию следует преодолеть духовным оружием. Идеологическая борьба не может дать быстрого эффекта. Но вести ее необходимо энергично и постоянно.
В силу исторических обстоятельств Германия оказалась в эпицентре противостояния. Раскол мира прошел по ее территории. Страну охватили все страсти «холодной войны»: гонка вооружений, экономическое противоборство, ожесточенная пропагандистская битва. Страна с зеркальной точностью отражала общемировые процессы.
Аденауэр был уверен, что компромисс в германском вопросе невозможен, как и в борьбе двух мировых мировоззренческих систем. Можно предотвратить всеуничтожающую военную схватку между ними, но сделать из них единое целое — это из области неосуществимой мечты. В Германии любое компромиссное решение приведет к тому, что она окажется в том или ином лагере. Существование где-то между ними невозможно. Людской и экономический потенциал Германии неизбежно усилит, и довольно значительно, ту сторону, к которой она примкнет. Безусловный сторонник западного христианского мира Аденауэр делал все возможное, чтобы германский потенциал не оказался у противника.
Послевоенная Потсдамская конференция стала последним актом совместных действий антигитлеровской коалиции. Раздел Германии на оккупационные зоны не фиксировал раскол страны, но предопределил его. Механизм общего управления — Союзный контрольный совет существовал недолго. Сложились два центра власти — военные администрации советской оккупационной зоны и западных зон. На Западе управленческие аппараты, функционировавшие вначале раздельно, с созданием Бизонии, а затем Тризонии превратились фактически в единую структуру во главе с тремя Верховными комиссарами. После образования ФРГ, а затем и ГДР со всей очевидностью выявилось, что раскол Германии приобрел на длительный период неодолимый характер.