Консервация ненависти
Шрифт:
– Это уж решать вам.
– Вот именно, что мне. В дерьмо влезли вы, а отвечать мне. Ну, ладно, отвечу, вот только ты, Бакаров, должен в мельчайших подробностях изложить в своем отчете, что происходило с тобой на базе. И не забудь указать, что ты уверен в гибели прапорщика Штебы. А еще лучше, если напишешь, что накануне бегства слышал выстрелы где-то рядом, а потом разговор боевиков о том, скажем, что одного неверного пустили в расход, дойдет очередь и до второго. Что-нибудь в этом духе.
– Но это будет неправдой, товарищ генерал!
– Неправдой? А где искать правду, старший лейтенант?
– Да как вы смеете! – возмутился боевой офицер.
– Смею, старший лейтенант. Смею! Короче, отчет, подчеркиваю, нужный отчет чтобы был у меня на столе сегодня же. Иначе я лично поставлю под сомнение правдивость твоих показаний. Не дожидаясь особистов. Понятно тебе, правдолюбец? Все! Тебе, подполковник, – повернулся Термилов к Губарю, – проконтролировать составление отчета. – Хлопнув дверью, генерал вышел из отсека-палаты.
– Вот так вот, Паша! – присел на стул Губарь.
– А что так? Я не буду писать того, чего не было.
– Дело твое, конечно, я ни на чем настаивать не буду, но тогда, чтобы прикрыть собственную задницу, Термилов пойдет на любую подлость.
– Ну, и хрен с ним.
– Тебя действительно следователи замордуют.
– Прорвемся!
– Конечно, вопрос – куда? Даже если ты отмотаешься от следователей, то Термилов не простит тебе твоего упрямства. Найдет способ, как избавиться.
– Значит, пойду на «гражданку». Не пропаду.
– Не глупи, Паша. Ты вот что, полежи тут, обдумай все хорошенько, после обеда зайду. Тогда и объявишь свое окончательное решение и, исходя из него, составишь отчет. Договорились?
– Я уже принял решение.
– И все же подумай. На кону твоя судьба. А если Мадьяр в отместку сбросит в штаб «дезу» о твоей вербовке? Тогда тебе, Паша, не отвертеться.
– Твою мать! И стоило бежать? Лучше бы этот Мадьяр меня на базе кончил.
– Не говори глупостей.
– Но ведь так получается?
– Все зависит от тебя.
– Да ни хрена от меня не зависит. Все зависит от интересов генерала.
– Вот и говорю, подумай. Давай. Я пошел встречать группы!
Подполковник Губарь вышел из отсека, оставив старшего лейтенанта Бакарова наедине с его тяжелыми мыслями.
Вновь зашел он к Бакарову в 15.20. Спросил:
– Ну что, Паша, подумал?
– Не только подумал, но и составил отчет.
Подполковник взял написанный мелким ровным почерком лист стандартной бумаги, присел на стул, внимательно прочитал. Прочитав, положил отчет на стол.
– В принципе, иного я и не ждал.
– Я написал все как было.
– Да, генерал будет очень недоволен.
– А мне плевать, будет он доволен или нет. Подстраиваться под его интересы не собираюсь.
– Он-то, Паша, как раз отмажется, а вот для тебя могут наступить сложные времена. Даже одно подозрение в том, что ты, находясь несколько дней в плену, теоретически мог быть завербован боевиками, уже не позволит тебе продолжить службу в подразделениях спецназа.
– Значит, продолжу службу в войсках. Хоть ротным, хоть взводным. Я за звездами не гонюсь.
– Ну, что ж, это твое решение, и я уважаю его. Чем смогу – помогу, все-таки
– Переживу.
– Конечно, – улыбнулся командир отряда и, забрав отчет, ушел.
Вскоре действительно началось следствие. Но прошло оно быстро, особого давления Бакаров не испытал. Ответил на вопросы следователя, дал показания, полностью совпадавшие с содержанием отчета. Со старшего лейтенанта сняли подозрения, однако через месяц в отряд пришел приказ о сокращении штатов, под который попадали всего две должности – прапорщика Штебы и старшего лейтенанта Бакарова. Павла перевели командиром разведывательной роты в мотострелковый полк. Спустя пять лет уже с должности начальника штаба он вновь попал под сокращение и в итоге был уволен. По выслуге лет капитан Бакаров получил право на пенсию и отдельную квартиру. Через год, оформив все документы, боевой капитан покинул службу и переехал в Переслав, где ему была выделена однокомнатная квартира. В жизни Бакарова наступил новый этап. Совершенно случайно он встретил в городе бывшего однокурсника по военному училищу. Тот, уволившийся на второй год службы, успел развернуть собственное дело, сеть магазинов по продаже автомобильных запасных частей. Директором одного из них и стал Павел. Он не мог и предположить, что война достанет его и в спокойном городе, тогда, когда он этого совершенно не будет ожидать. И война эта станет продолжением той, уже почти забытой войны на Кавказе.
Глава пятая
Рабочий день в магазине подходил к концу. Сегодня посетителей почти не было. И неудивительно, на улице минус двадцать, с утра пошел снег, сменившийся метелью. Площадку перед зданием занесло, так что даже если кто-то и желал остановиться у магазина, то не мог этого сделать. В 18.00 в кабинет зашла кассир – Вика Андреева.
– Кофе пьем? – спросила она у Бакарова и его заместителя Вячеслава Марина. – А я вам выручку с кассовой лентой принесла.
– Сегодня еще что-то удалось продать? – улыбнулся Павел.
– Удалось. И это благодаря белорусам, что стояли у мотеля. В общем, выручка сегодня тридцать пять тысяч восемьсот тридцать пять рублей.
– Неплохо, – проговорил Марин. – Если такая погодка продержится с неделю, то нам за февраль и получать нечего будет. – Он поставил пустую чашку на стол. – Пойду, соберу листы продаж. С утра внесу изменения в базу данных.
– Тебе еще два часа работать, – напомнил Бакаров, – так что успеешь вывести остатки и сегодня.
– Сегодня, Паша, не хочу, голова болит. Из-за погоды, наверное.
– Из-за того, что вчера перебрал.
– Может, и из-за этого.
Марин вышел. Бакаров принял от кассирши деньги и кассовую ленту, закрыл их в сейф. Андреева уходить не торопилась, она присела в кресло Марина, положив ногу на ногу, и игриво произнесла:
– Если не против, Паша, я тоже выпью кофе.
– Пожалуйста!
Кассирша включила кофемашину, взяла чашку с дымящимся ароматным напитком.
– Погода стоит ужасная, – заметила она.
– Да, сейчас только дома водку пить.