Консорт

Линде К. А.

Он оставил ее за столом думать, как это могло быть возможно.

Она поспешила к нему, но дверь закрылась.

– Прошу, выпусти меня отсюда! – закричала она, стуча по запертой двери.

Без толку. Она осталась тут наедине с мыслями и недоеденным обедом.

И так она провела десять долгих дней.

Обеды с Каэлом были наполовину обязанностью, наполовину пыткой. Она каждый раз пыталась выведать о дворе и его магии, пыталась понять, что он имел в виду, говоря, что защищал ее, но он не поддавался. И порой, когда он был близко,

ее голова переставала думать, и она наслаждалась обедом с ним в тишине. Хуже было, когда ее тело наполняло электричество, и источником этой силы был он.

Но только с ним она могла общаться. Она даже ждала, когда он появится для обеда днем и для ужина вечером. Она хотела помешать совместному сну, но, соорудив барьер из подушек между ними, она успокоилась, поверила, что не станет лезть к нему во сне. Ей не нравилось, что они придут ко двору, где она не будет ничего понимать, зная лишь союзника… Каэла Дремилона.

Она знала, что он этого хотел.

Она разрывалась. Она не попадет в его ловушку. Но он использовал магию, а она все еще была беззащитна.

Еда и отдых помогли ей. Она снова ощущала магию. Он она казалась… неправильной. Словно тьма затуманила ее силы, и от прикосновения к ним ее контроль прерывался.

Она не знала, сделал ли Каэл что–то с ее силами. Это объяснение казалось самым логичным. Они не были подавлены… просто их покрывала чернильная субстанция, которая ощущалась как слизь.

Другие объяснения вызывали боль. Это были мысли о Мэлии. Дине или друзьях. Она словно прижимала кочергу к коже. Она не могла приближаться к этому. И не хотела.

Сирена покачала головой и отошла от колодца магии внутри себя. Дверь в ее покои открылась.

«Создательница, когда я начала считать это своими покоями?».

Сирена медитировала все утро в центре кровати, пытаясь решить проблему, но без толку. Теперь ее покрывал холодный пот, и она была растеряна.

– Тебе плохо? – спросил Каэл.

Она не доверяла голосу в тот миг.

– Сирена?

Он прошел к кровати и потянулся к ее руке, когда Сирена подвинулась к краю, пытаясь встать. Сила вспыхнула между ними, пока он помогал ей подняться. Она прислонилась к нему, пока искала равновесие.

– Я в порядке, – она отодвинулась от него и повторила. – В порядке.

– Я думал, что тебе можно подышать свежим воздухом сегодня, но если тебе плохо, я не буду рисковать.

Сирена взглянула на его лицо, ее рот потрясенно открылся.

– Ты выпустишь меня наверх?

Он улыбнулся.

– Если бы я знал, что ответ будет таким, предложил бы это раньше.

– Не предложил бы.

– Не предложил бы, – согласился он. – Но мне нужно кое–что тебе показать.

Сирена тут же выпрямилась. Ощущение уязвимости пропало. Она не могла дотянуться до магии, но все еще была сильной. Она всегда была такой… даже до того, как раскрыла свой истинный потенциал. Если ей нужно увидеть то, что хотел показать ей Каэл, она сделает это как Компаньон

королевства.

Она вернула маску Компаньона легко, как вторую кожу.

– Я готова.

Каэл протянул руку, и, глубоко вдохнув, Сирена опустила ладонь на изгиб его локтя. Если постараться, она почти не ощущала контакт или эмоции от него.

«Почему реакция стала сильнее за время, пока я отсутствовала?» – на это Каэл тоже ей не ответил бы, или он не знал ответа.

Она поспешила за ним на палубу. Вкус соли в воздухе и запах моря чуть не вызвали ее слезы. Она прожила месяцы в Элейзии, и пробуждение в такой атмосфере каждое утро выгравировало океан на ее теле. Вода звала ее, хоть она не могла ею управлять.

Если бы она была как Авока, она могла бы пополнять силы из стихий вокруг нее. Но магия лифов была не такой, как магия Дома. Силы Дома были внутренними. Горели внутри. Исцелялись внутри. И на это уходило время.

– Что ты хотел мне показать? – прошептала Сирена.

Каэл медленно повернул ее в другую сторону. Она зажала рукой рот, слышала, как дом звал ее, будто птичьей песней.

– Наслаждайся, – сказал Каэл ей на ухо. Он подвел ее к борту и сказал страже. – Не отходите от нее, – он коснулся ее рук. – Я вернусь к обеду. Не делай ничего глупого.

Она кивнула. У нее не было планов. Она могла лишь смотреть на Альбион, возвышающийся на берегу. Белый город мерцал издалека. Замок Крисана был выше всех, весь из отбеленных ракушек.

Она строила теперь теории, какие не пришли бы в голову раньше. Крисану могли сделать Дома. Магия построила дворец. И копию не создать. Эта способность была утеряна, когда ее народ убили две тысячи лет назад.

Счастье при виде дома впервые за долгое время пропало. Она возвращалась в страну, где ее убьют. Она возвращалась в дом, предавший ее род. Она возвращалась в место, которое было проклятием для ее существования.

Бьерн звал ее, но это была ложь.

И она это не забудет.

Ее разум был далеко, когда она услышала звон меча, покинувшего ножны. Сирена охнула, поняв, что это сделал ее страж, и ей захотелось бежать. Она пригнулась, и меч обрушился на борт корабля там, где было до этого ее тело.

Сирена откатилась, пока он поднимал меч. Она потянулась к магии, но ничего не вышло. Она все еще была беспомощной. И она смотрела на хладнокровного убийцу. Она не могла так умереть.

Она пятилась от стража.

– Ты заплатишь за свои преступления! – заорал страж, направляя меч к ней.

Сирена отскочила от него, но клинок задел ее руку, оставил порез. Она закричала от боли, пронзившей ее. Она упала лицом на палубу, рука не слушалась. Сирена перекатилась, решив быть лицом к противнику в конце.

Он поднес меч к ее горлу, и она тяжело дышала, глядя на него.

– Давай, трус, – рявкнула она. – Нападаешь на беззащитную женщину без боевой подготовки. Ты – жалкий и бесхребетный. Ты заслуживаешь казни.