Констанция (Книга 1)
Шрифт:
– Грузите добычу, - сказал Гильом, размахиваясь и забрасывая в воду сундучок.
Тяжелый сундук, окованный металлом, тут же пошел ко дну.
– А ты, - Гильом обратился к Клоду, - ступай на корабль и подожги его.
Клод несколько мгновений помедлил, как бы раздумывая, каким способом выполнить это задание. Но потом сообразил: он подхватил из костра две пылающие головни и сложив их вместе, двинулся по отмели к кораблю.
И вскоре потянулся дым, над надстройкой показались языки пламени. Корабль запылал, а
– Теперь уходим, никто не должен видеть нас здесь.Мы должны как можно скорее попасть домой.
Едва кони тронулись, как Констанция разрыдалась. Она тянула руки по направлению к пылающему кораблю и звала:
– Мама! Жанет! Отец!
Жак плотнее прижал девочку к себе.
– Успокойся, успокойся, мы скоро приедем домой... Все будет хорошо.
– Пусти меня! Пусти!– закричала Констанция, пытаясь вырваться и царапая руку Жаку.
Но тот не обращал на ее крики никакого внимания, лишь только крепче прижимал к себе. Затем, сообразив, запустил руку в дорожную сумку и сунул в руки Констанции ломоть холодного мяса.
Девочка, на удивление, тут же смолкла и принялась с жадностью откусывать кусок за куском.
– Она, наверное, давно не ела, - сказал Клод, поравнявшись с братом.
– Конечно, неизвестно сколько она не ела. Да и кто же мог ее покормить, ведь на корабле не осталось ни души.
А девочка одной рукой прижимала к себе куклу, а другой держала недоеденный кусок мяса, все еще оглядываясь на корабль.
Кони шли быстро, хоть и были нагружены добычей.Виктор и Гильом скакали впереди.
– Я не понимаю, отец, зачем ты взял девочку к себе и к тому же сказал ей, что ее зовут Реньяр?
– Ты еще много чего не понимаешь, сын. Я никогда вам не говорил, что первым нашим ребенком была девочка, но потом она умерла. И потом небо стало посылать нам только сыновей. Ваша мать очень хотела иметь дочь, и я тоже мечтал об этом. Ведь согласись, в нашем доме не хватает женщины, и ваши сердца становятся жестокими. Быть может, эта девочка принесет нашему роду счастье.
– Нет, отец, ты ошибаешься, она принесет несчастье.
– Виктор, она еще достаточно мала, чтобы забыть, кем были ее настоящие отец и мать. Я не смогу убедить ее в том, что вы ее родные братья, но в то, что она дочь моего брата, она поверит.
– Отец, - раздался голос Жака, - у нее на шее медальон.
Гильом придержал коня и подождал, пока с ним поравняется сын. Он посмотрел на тяжелый золотой медальон с огромной жемчужиной. Рельефно выступал герб.
– Этот ребенок из очень знатной семьи, - задумчиво проговорил Гильом.
– Может, лучше снять этот медальон?– предположил Жак.– Нет, это ее, не трогай, - и глаза старого Гильома стали влажными.
Он протянул руку к девочке и поправил ее волнистые каштановые волосы. Та, как ни странно, даже не воспротивилась этому и даже не испугалась.
Гильом, проклиная себя в душе, вырвался вперед. Ему было стыдно, что слезы катятся по его морщинистым щекам, что какая-то маленькая девочка смогла растопить его каменное сердце, и он дрогнул.
Он понял, что никогда не сможет причинить вреда этому существу. И теперь Гильом понял, что жизнь его еще далека от завершения и что только сейчас, наконец-то, он знает, о ком должен заботиться и кого оберегать. И только сейчас он понял, что сыновья не столько любят, сколько подчиняются ему из страха, а эта девочка, возможно, еще успеет полюбить его и будет заботиться о нем, когда он станет немощным так, как заботилась бы о нем его собственная дочь...
В доме Абинье как раз кончали завтрак, когда на крыльце появилась крестьянка с ребенком на руках. Робер Абинье отложил вилку и поднялся из-за стола. Он степенно вышел на крыльцо.
– Господин, - воскликнула пожилая крестьянка, покрепче прижимая к груди заплаканную девочку.
– Что случилось, Шарлотта?– осведомился Робер Абинье.
Пожилая крестьянка с плачем принялась объяснять:
– Мой мух еще до рассвета уехал из дому, а сейчас его конь вернулся домой. Ну и что?
– Так конь вернулся один, а моего Пьера нет.
– А куда он поехал? Крестьянка пожала плечами.
– Он ничего не сказал. Поднялся, когда было еще темно и шел дождь, и сказал, что скоро вернется. Но уже прошло столько времени, а его все нет. И еще, господин, вся телега забрызгана кровью.
Робер Абинье недовольно поморщился.
– Так говоришь, кровью?
– Да, да, господин.
– И он не сказал, куда едет, и ты ни о чем не знала, Шарлотта?
– Знала, знала, он собирался поехать в лес.
– Ладно, Шарлотта, иди домой, я все равно собирался поехать осмотреть свои поля и сейчас отправлюсь, может быть, найду твоего мужа.
– Найдите, найдите, - взмолилась женщина, - ведь я осталась совсем одна, а у меня на руках еще трое детей.
– Ладно, ладно, Шарлотта, успокойся, иди. Когда женщина покинула двор, Робер Абинье вернулся в столовую. Жена и дети вопросительно посмотрели на Робера.
– Шарлотта говорит, что ее Пьер уехал с утра. а час назад конь с пустой телегой вернулся домой. Этель Абинье задумалась.
– Может, Пьер не привязал коня и тот убежал?
– Не знаю, но я все равно собирался осмотреть поля и, чтобы успокоить Шарлотту, обещал ей поискать Пьера.
– Отец, отец, возьми с собой меня! Ведь ты же говорил, что мы поедем вместе.
– Раз говорил, значит и поедем. Заканчивай завтракать и собирайся.
– Я уже поел, - Филипп вскочил из-за стола и стал одеваться.
– А можно и я поеду с вами?– сказала Лилиан,глядя, как ее старший брат ловко натягивает сапоги.