Констанция (Книга 1)
Шрифт:
– Это странно звучит, - задумалась девушка, - знать всю жизнь, а встретиться только теперь. Наверное, мы что-то путаем.
– Но почему я сразу вздрогнул, увидев тебя? Констанция улыбнулась.
– Иногда это случается и по другому поводу.
– По какому же?
– Ну, знаешь...– замялась девушка, - бывает, иногда озноб пронижет тебя, а вдруг бросит в жар... Всякое бывает.
– А ты? Что ты почувствовала, Констанция, когда впервые увидела меня? Констанция засмеялась.
–
– Ах, да, ты назвала меня мокрым нахохлившимся воробьем.
– Да-да, именно, воробьем. Ты сегодня был похож на него.
– Ты пришла сюда, потому что хотела увидеть меня?– с надеждой спросил Филипп Абинье.
– Да, я все эти дни только и думала о тебе.
– И я, - воскликнул Филипп и сжал пальцы Констанции, - я тоже думал о тебе. Я вспоминал ту нашу встречу.
Может быть, они еще долго сидели бы, глядя в глаза друг другу, но их разговору суждено было прерваться. Огромная форель, выскочив из воды у самого камня, с шумом упала в воду.
– О, какая огромная!– воскликнул Филипп.
– Ты хотел бы, наверное, такую изловить? А зачем тебе нужна рыба? спросила Констанция.
Абинье напрягся и мрачная тень пробежала по его открытому лицу.
– Знаешь, Констанция, моей матери было очень плохо. Она все время вспоминает отца, а тот иногда вместе со мной ходил на ручей ловить форель и приносил ей. Представляешь, она по несколько дней может ничего не есть. Слава богу, сейчас ей стало лучше, она буквально ожила, изменилась на глазах. Она даже начала шутить.
– Я понимаю тебя. Но, к сожалению, я не помню свою мать, не помню и отца.
– Это так тяжело, - Филипп погладил Констанцию, как маленькую девочку, по волосам.
Вдруг она напряглась и вскочила на ноги.
– Что? Что-то случилось? Я что-то сделал не так, Констанция?
– Нет, ты все делаешь правильно. Но, знаешь, ведь меня могут хватиться, я ушла из дому, не предупредив старого Гильома Реньяра.
Услышав это имя, Филипп Абинье вздрогнул.
– Не произноси при мне это имя.
– Извини, извини, Филипп, я не хотела. Я буду для тебя просто Констанцией. Я должна бежать. Видишь, солнце стоит уже высоко. Я думаю, что и тебе уже пора.
– Да, мне тоже пора. Я сказал матери, что еду в церковь.
– И она тебе поверила?
Филипп пожал плечами, не зная, что ответить девушке.
– Мать всегда чувствует, о чем я думаю. Она даже умеет угадывать мои самые сокровенные мысли.
– Тебе хорошо. Пойдем же, пойдем отсюда скорее. Надо отсюда спешить. Не дай Бог, меня хватятся, и братья приедут к ручью и увидят тебя, Филипп.
– Я их не боюсь, - грозно сказал Филипп. Констанция привстала на цыпочки, обвила его шею руками
Филипп вздрогнул. Это было так неожиданно и так приятно, что его сердце бешено заколотилось в груди. Он хотел удержать Констанцию, хотел прижать к себе, но она выскользнула из его рук, как выскальзывает форель из пальцев неумелого рыбака.
– Ты придешь сюда еще?– крикнул ей вслед Филипп.
– Да! Да, обязательно приду.
– Когда?
Девушка приостановилась, обернулась и посмотрела на Филиппа.
– Обязательно приду.
А Филипп еще ощущал на губах ее влажный поцелуй. Это было ни на что не похожее ощущение, странное и радостное. Ему, конечно же, и раньше доводилось целоваться с девушками, целоваться с сестрой, с матерью. Но этот поцелуй был совсем иным. В нем было столько чувств, что все существо Филиппа буквально запело от радости. И чтобы хоть как-то успокоить себя, он сбежал к ручью и, зачерпнув в пригоршни воду, плеснул себе в лицо, а затем радостно отряхнувшись, направился к тому месту, где была оставлена лошадь.
– Ну что, ты меня ждешь?
Лошадь закивала головой, застригла ушами, застучала копытом о землю и потянулась своими мягкими и влажными губами к рукам Филиппа.
– Нет, ты не умеешь целоваться, - сказал Филипп, поглаживая гриву коня, - да, тебе это и ни к чему.
И он сам поцеловал свою лошадь в белую звездочку на лбу.
– Поехали, поехали скорее, нас уже ждут. Он под уздцы вывел лошадь, вскочил в седло и, натянув поводья, пустил ее вскачь.
Он жадно вдыхал сырой воздух, ветер трепал его волосы. Филипп ликовал, чувство счастья переполняло его, как терпкое вино переполняет драгоценный бокал.
<Скорее, скорее, я скажу Марселю, что его подарок пришелся кстати, я думаю он обрадуется. Жаль, конечно, что он не видел, как загорелись глаза Констанции, когда она примеряла его перстень. Но кто же мог подумать, что у Констанции такая хрупкая миниатюрная рука, что даже на указательный палец этот перстень оказался велик. Да к тому же и выбора у меня не было. А вот Лилиан, едва увидит мое
Лицо, сразу же догадается, где я был. А если мать спросит, кого я видел в церкви, что мне сказать?>
И Филипп судорожно принялся придумывать ответ, но потом бросил эту глупую затею и махнул на все рукой.
– А, будь что будет, - громко выкрикнул он, и его крик разлетелся над сжатыми полями.
Он еще сильнее пришпорил коня, хотя тот и так уж мчался во весь опор. А Филиппу хотелось мчаться еще быстрее, ему хотелось лететь над землей стремительно, как птица.
– Констанция, Констанция, - отбивали копыта дробь.– Констанция, Констанция, - стучало в голове.– Констанция, Констанция, - вторило сердце Филиппа.