Констанция (Книга 1)
Шрифт:
– Ты что, мерзавец, не слыхал, как во дворе кричали? Так ты бережешь мое добро? Быстро позови ко мне кого-нибудь из сыновей!
Слуга послушно закивал, оставил огарок свечи на столике у кровати старика и бросился выполнять приказание. Он спустился в комнату на первом этаже, где спал Жак и принялся опасливо тормошить молодого господина.
– Тебе чего?– взревел Жак, протирая заспанные глаза и с трудом поднимая отяжелевшие от вина веки.
– Отец зовет.
– Черт побери, что ему понадобилось
– Не знаю, не знаю, господин, я не виноват, он совсем разбушевался. Злится, кричит...
– Ладно, сейчас поднимусь. Жак накинул на плечи халат и чертыхаясь, нещадно бранясь, поднялся в комнату старика.
Тот сразу же принялся грозить своему сыну пальцем.
– Что за шум был во дворе?
– А-а, - заулыбался Жак, - я хотел тебе сказать, но подумал, что ты спишь и решил не беспокоить до утра.
– Да я вообще не могу уснуть, когда кто-нибудь кричит, а в последнее время в моем доме только и слышны пьяные крики и брань. Пользуетесь, что я не могу до вас добраться.
– Успокойся, отец, - сказал Жак и сел на край кровати.
– Ну так что там, рассказывай поскорее! Жак засмеялся. Ведь он прекрасно знал, как старый Реньяр относится к Констанции. И Жак понимал, что если он обо всем расскажет, может начаться скандал, который не кончится до утра и уже никто тогда в этом доме не сможет уснуть. Ведь Жак прекрасно знал неистовый нрав своего отца.
– Ну, так что там? Говори быстрее, что ты тянешь!
– Как бы тебе сказать, отец, помягче, чтобы не обидеть...– начал Жак.
Но старик схватил его за рукав и дернул.
– Говори как есть, ничего не скрывай! Что-нибудь с Констанцией?
– Да, отец, с Констанцией.
– Так что же ты молчишь, ей плохо, что-нибудь случилось?
– Да нет, ей хорошо, она у себя в комнате.
– Тогда в чем дело?
– У нее появился кавалер.
– Что?– взревел старик, брызгая слюной.– И кто же он?
– Если я тебе скажу, ты, наверное, будешь злиться.
– Говори! Говори!– рявкнул старик.
– Это Филипп Абинье.
– Что?– как бы не поверив своим ушам, переспросил старый Реньяр.
– Филипп Абинье, отец.
– Так ведь он еще мальчишка!
– Да не, отец, ты просто давно его видел.
– Где он?
– Мы связали его и бросили в пристройку.
– А что Констанция?
– Так я же тебе говорю, отец, она сидит в своей комнате и рыдает.
– Рыдает? Это еще почему?
– Мы поймали Абинье, когда он лез к ней в окно.
– Как он посмел пробраться в мой дом?
– Да, отец, в смелости ему не откажешь. Я давно подозревал, что с Констанцией что-то не так. И вот сейчас мы смогли убедиться.
– Мне кажется, Жак, ты что-то врешь и не договариваешь. Быть может, он просто хотел пробраться в
– Да нет, отец, он лез в окно Констанции, она сама подняла раму.
– Я тебе не верю, - пробурчал Гильом Реньяр, - позови Констанцию, я хочу поговорить с ней, ведь она мне никогда не станет врать.
– Как хочешь, отец, - сказал Жак и поднялся с кровати.
Но старый Гильом его остановил.
– Жак, не надо беспокоить Констанцию, завтра утром во всем разберемся, пусть спит. Жак пожал плечами и застыл в двери.
– Иди, иди, я хочу отдохнуть, - махнул рукой отец. И Жаку ничего не оставалось, как покинуть комнату отца. Он спустился вниз, сопровождаемый слугой, и увидел Клода, который тут же поднялся от стола и направился к брату.
– Чего он тебя вызывал?
– Да ну его, - махнул рукой Жак, - спрашивал, что случилось, кого поймали...
– И что ты ему сказал?
– Я сказал все как было.
– А он?
– Разозлился. Он не поверил ни единому моему слову, ведь он свято верит, что Констанция честна и невинна.
– А разве ты, Жак, в это не веришь?– Клод усмехнулся.
– Я теперь ничего не понимаю. В нашем доме в последнее время творится такое... Я разобраться во всем этом не в силах.
– Да-да, - закивал головой Клод, - просто ужас!
– Ладно, пошли спать, утром разберемся. И братья разошлись по своим комнатам. А слуга еще долго стоял, держа в руках свечу. Воск медленно оплывал, а слуга прислушивался к звукам, наполнявшим дом.
Хозяин уже перебил ему сон, и слуга понимал, что не сможет уже уснуть до рассвета.
Констанция была не в себе. Мысли путались. Она задавала себя вопросы, но не находила ответов.
– Что делать? Что делать?– шептала девушка, теребя подол платья.– Как помочь Филиппу? Что сказать Виктору, чтобы он отменил свой страшный приказ? Ведь он такой жестокий, что ему ничего не стоит убить Филиппа. Может, поговорить с Гильомом начистоту, объяснить, что Филипп ни в чем не виноват, что это я по
Звала его? И может быть, тогда братья отпустят возлюбленного?
Минута проходила за минутой, но Констанция продолжала неподвижно сидеть, не в силах принять какое-либо решение. Ей хотелось броситься в комнату к Гильо-му, упасть перед ним на коленях, выпросить прощение для своего Филиппа.
Но она чувствовала, что сейчас в доме власть постепенно переходит в руки Виктора, и старый Гильом Реньяр уже бессилен что-либо изменить.
А еще ей хотелось броситься к окошку темницы, в которой томился Филипп, броситься и признаться ему в любви, утешить, успокоить, сказать, что она помнит о нем. Но эти желания были противоположными, и девушка была не в состоянии решить, куда же бежать сразу. Поэтому она и сидела неподвижно, глядя на свою тень на шершавой белой стене.