Констанция. Книга третья

Бенцони Жюльетта

Каждое слово Констанции Аламбер звучало для Александра Шенье приговором, приговором его любви. Теперь он смотрел на самого себя по-другому. То, что ранее

Казалось молодому человеку прекрасным и возвышенным, выглядело теперь смешным и вместе с тем страшным. Смешным по своей нелепости и страшным по неожиданности.

— Мадемуазель, — прошептал Александр, — я не знаю, что мне делать дальше.

Молодой человек был настолько растерян, что Констанция не могла оставаться равнодушной к его страданиям, к тому же

она сама являлась их причиной.

— Это всего лишь жизнь, — повторяла она, — шевалье!

Но Александр упрямо повторял:

— Все предали меня…

Его голова покоилась на коленях Констанции, шпага лежала на полу.Женщина гладила курчавые волосы юноши, путаясь в них пальцами.

— Мадемуазель, я не хотел причинить вам боль.

— Да полноте же! Все происшедшее, шевалье, не стоит ваших слез. Не стоит думать об этом как о чем-то серьезном. Вы же видите, мир остался прежним, ничего в нем не изменилось.

— Но моя душа! — воскликнул Александр Шенье. — Вы не представляете, мадемуазель, что там сейчас творится, какие чувства обуревают меня.

— Простите и вы меня, — прошептала Констанция, — меньше всего я хотела кому-то причинять боль. Ведь, поверьте, мне самой достаточно пришлось пережить, чтобы

Знать цену страданиям и слезам.

Мадемуазель Аламбер взяла Александра за плечи и отстранила его от себя.

«Настоящий ребенок, — подумала про себя Констанция, — так можно страдать только влюбившись первый раз в жизни. Но лучше узнать цену предательства в юности, когда еще есть силы пережить ее, чем потом разочаровываться во всей своей прежней жизни».

Александр робко протянул руку и застыл, не решаясь прикоснуться к ранке на шее Констанции.

— Кровь так и не остановилась, мадемуазель.

— Но ведь точно так же, шевалье, сейчас кровоточит ваше сердце.

— Я не хотел этого!

— Ну тогда мы квиты, — сказала Констанция и взяла руку шевалье в свои ладони, — вы боитесь меня, — почти беззвучно произнесла Констанция. — Я так виновата перед вами, — и она прижала руку Александра к своей груди.

Тот испуганно посмотрел на женщину, но заметив легкую улыбку на ее губах, просветлел лицом.

— Глядя на вас, мадемуазель, я не могу испытывать к вам ненависти.

Констанция поцеловала его в лоб и обняла за плечи.

Александр Шенье так и не поднялся с колен. Щеки его горели румянцем.

— Вы добрая, — неожиданно сказал он и провел тыльной стороной ладони по щеке женщины.

— Нет, я злая, — покачала головой Констанция, — я очень злая — и это жизнь сделала меня такой.

— Не правда, если вы, мадемуазель, понимаете, что поступили дурно, значит вы добрый человек.

— Я никогда не раскаиваюсь в содеянном, — возразила ему Констанция Аламбер, — что бы потом не случилось в жизни.

— Да, мадемуазель, человек всегда найдет себе оправдание — и будет прав.

Их пальцы

переплелись, и шевалье с почти детским интересом заглянул в похорошевшее лицо женщины Губы ее приоткрылись, приглашая к поцелую. А он все не решался, все медлил, не зная, чудится это ему или Констанция в самом деле хочет его поцеловать.

— Ну что же вы, шевалье, такой нерешительный, а еще хотели меня убить.

Но Александр Шенье вместо того, чтобы поцеловать Констанцию, прикоснулся губами к ранке на шее.

Странная дрожь прошла по телу Констанции, когда она ощутила одновременно и удовольствие и боль.

— Осторожно, шевалье, мне больно.

Но Александр уже не слышал слов женщины. Он скользил руками по ее телу, терся щекой о плечо, гладил губами подбородок.

Констанция попыталась остановить его, но Александр отстранил ее руку и вновь принялся ласкать.

— Какой вы смешной, вы точно котенок, шевалье, третесь, только что не мурлыкаете.

Александр Шевалье боялся поднимать взгляд, его пальцы все сильнее и сильнее дрожали, страсть овладевала всем его существом.

И Констанция Аламбер постепенно распалялась, чувствуя рядом с собой охваченное желанием молодое тело Александра Шенье.

И вот уже их пальцы искали застежки на одеждах… Констанция изумлялась сама себе.

«Боже мой, что я такое делаю! Неужели это только жалость к молодому человеку заставляет меня играть в любовь?»

— Не здесь, не здесь, — прошептала Констанция. Александр, боясь выпустить ее из своих рук, медленно поднимался с колен. Они застыли посреди гостиной,

Заколка выпала из волос Констанции и те пышной волной упали ей за спину.

И только сейчас Констанция и Александр заметили, что за окном уже стемнело и в окна барабанит крупный дождь.

— Не здесь, — вновь прошептала Констанция и повела Александра Шенье к приоткрытой двери, ведущей в спальню.

Пол уже почти просох, лишь только немного влажным оставался воздух.

Не спешите, шевалье, — предостерегла Констанция Александра, когда тот набросился на нее с поцелуями.

Простите, мадемуазель. Женщина улыбнулась.

— Любовь не терпит спешки, ведь потом вас ждет разочарование и думаю, вам придется каяться, вспоминая сегодняшний вечер.

— Я люблю вас, мадемуазель.

— Не говорите этого слова слишком часто, шевалье, ведь оно как имя Бога и его нельзя упоминать всуе. Чем чаще оно звучит, тем больше теряет свой смысл.

Александр в растерянности смотрел на Констанцию. Та провела рукой по плечу и обнажила его.

— Впредь говорите: «Я хочу вас, вы мне нравитесь», но никогда не обманывайте женщину, называя ее своей любимой, иначе потом вам не избежать неприятностей.

Она сама приблизилась к Александру, обняла его и поцеловала. Тот был немного ниже ростом и сразу же почувствовал себя неуверенно.