Константинополь Тихоокеанский
Шрифт:
Была даже идея «набросить» о несметных россыпях злата-серебра на Сахалине, но, по зрелому размышлению — отказался. Зато исследовательская партия, нашедшая на севере острова нефть (ну так знал куда направить) была поощрена внеочередными воинскими званиями. Подполковник Румянцев, командир первого Амурского батальона был удивлён и обрадован, повстречав в станице Константиновской великого князя.
— Ваше высочество, как хорошо, что удалось вас встретить.
— Я тоже очень рад, Владимир Фёдорович (имя отчество прежде совершенно незнакомого мне офицера запомнил, когда изучал списки личного состава, присланные фельдъегерской почтой).
Видно, что Румянцев слегка ошалел, ищет служака объяснение,
— Мне докладывали, господин подполковник, что ваш батальон отшагал образцово (ещё бы — первыми пришли, всяко есть за что похвалить) хотя и прочие молодцы, но ваши то — просто орлы! Чудо богатыри!
— Будете смеяться, ваше высочество, но причина не только в этом.
— Пройдёмте в мою скромную обитель, господин подполковник, там и расскажете. А через два часа офицеров жду в гарнизонной зале вот то двухэтажное здание со штандартом (да немало успели отстроить молодцы финляндцы, быть Скурихину из поручиков гвардии капитаном).
Рассказ Румянцева действительно повеселил. До Томска его батальон телепался ничем не выделяясь из прочих. Те же поломки телег в обозе, сдерживающие скорость движения, то же количество заболевших солдат, что и у остальных. Но именно в Томске, на недельной передышке прапорщик Фомин, худой и невзрачный малый лет двадцати трёх «запал» на дочку местного купчины. Та ответила взаимностью — страсть прям как в романах. Кинулись в ноги родителю, повинились в грехе. Прапор и рад жениться, но одобрить должен командир. А Румянцев и есть командир отдельного батальона, вершитель судеб, царь и бог…
В общем, благословил Владимир Фёдорович на брак своего офицера, а благодарный родитель невесты оказался известным перегонщиком чайных обозов, весь тракт знал как свои пять пальцев. II помог отладить телеги в батальоне и лошадок своих два десятка выделил (дочери приданое, а та всё одно едет с мужем на Амур, к месту так сказать службы).
— Вот с Томска и пошёл мой батальон быстрее прочих, тестюшка Фомина нас проводил до Иркутска, так рад был, так рад.
— Что, такая страшная невеста?
— Нет, что вы, ваше высочество, вполне даже хороша. Только высоченная и вся такая, — подполковник руками обрисовал пышные параметры госпожи Фоминой, — и ко всему прочему, старшая и з четырёх сестёр.
— Гм, однако. Ну что ж, как говорил один человек — «завидовать будем прапорщику Фомину»…
— Ваше высочество, моему батальону предписана дислокация в Николаевске-на-Амуре, но случись драка с китайцами — это же глубокий тыл, нельзя ли разместить на более ответственном участке.
— Рад, что не ошибся в вас, Владимир Фёдорович. Вы на пару недель опережаете ещё два батальона.
— Да, поспешили, оторвались, знали — каждый день дорог. Мало ли.
— Так вот, один из тех батальонов встанет здесь в Константинове кой, другой рядышком по Амуру, в полусотне вёрст. А вам топать предстоит прямиком до Владивостока.
— Любопытно будет взглянуть на новый порт России.
— Вот и полюбуетесь, красоты там действительно, зачаровывающие, но надо ещё отстоять эту землю как российскую. Весьма вовремя вы подоспели, господин подполковник. Ой как вовремя!
Глава 13
Тщательно проинструктировав подполковника Румянцева, на которого получилось «навесить» прохождение во Владивосток огромного обоза, я налегке, с тремя десятками охраны, верхами, по хорошо знакомому маршруту, рванул на переговоры с китаёзами.
А подполковнику предстояло «пробить» дорогу до вполне приличного, проходимого состояния. Никогда ещё тысяча человек и полторы сотни повозок единовременно от Константиновской до Владивостока не перемешались. Грех
К превеликому сожалению в чванно-чиновном Петербурге — Приамурье и Приморье даже в сравнении с Кавказом считаются ссылкой. Сгонять туда — обратно с цесаревичем, «засветиться» перед наследником престола это одно. А переехать на жительство, семью перевести в дикие места на самом краешке России, лишиться возможности «вращаться в обществе», — да кто ж из «сливок» из «элиты» на такое способен. Хорошо, государь-император оказал поддержку, правда, по большей части моральную — разрешил в перспективе, по мере «заполнения людьми» дальневосточных территорий открывать учебные заведения. И, главное — «Офицерскую школу при Амурском корпусе». Плевать, что этой школы «выпускникам» светит максимум чин штабс-капитана, вон по Прохор Сергеевичу Поскрёбышеву посмотрите — рвёт и мечет парень. Как же — БЛАГОРОДИЕ! Пусть и прапорщик для начала.
Потомственное дворянство — чёрт с ним, в России пускай остаётся, а Сибирь и Дальний Восто осваивать будут офицеры и чиновники из низов, толковые ребятишки казаков, крестьян и солдат поселенцев станут основателями новых дворянских родов, как при Петре, при Екатерине…
При активнейшей поддержке брата сей прожект был внимательно рассмотрен «ближним кругом» самодержца и с оговорками, но принят. Высшие сановники империи понимали, что лишь единицы энтузиастов, под стать неуёмному «Константину Дорожнику» поедут в таёжную глухомань, а кто тогда на дальних рубежах Россию охранит? Приняли в итоге Соломоново решение — офицерские чины, заработанные на службе в создаваемом Тихоокеанском наместничестве, признавать в пределах наместничества. Вот же сволочи. Из нашей реальности что-то похожее было с отрядами вооружённой охраны КВЖД, когда офицерские погоны стражей рельс и шпал вызывали лишь усмешки «кадровых благородий». Ну да я не бесхребетный «двоюродный внучек» Николай Второй, я за своих постоять сумею. Таёжный спецназ Поскрёбышева примерно с десяток человек, которые попались под руку в Константиновской, я откомандировал в охрану батальона Румянцева, чтоб ни один хунхуз близко не подошёл. А половину личного состава батальона волевым решением «обезоружил» — пойдут по трассе с лопатами, ломами да топорами.
— Ваше высочество, но это совершенно невозможно! Нет, я за то, чтобы превратить лесную тропинку в полноценную дорогу, но идти по чащобе без охранения!
— Владимир Фёдорович, вы слишком высокого мнения о здешних разбойниках. Они разбегутся на сотню вёрст от такого огромного отряда. Вполне хватит следопытов, приданных в сопровождение. Хотите двести-триста здоровых мужиков «прогулять» с ружьями? Непозволительная роскошь в наших условиях! Нет уж — топоры, ломы, лопаты. Дороги нужны! ДОРОГИ!!! Как воздух!