Конструктор времени 1. Три недели в настоящем

Яковлев Артём

– И к тому же, стоит ли так рисковать? – в тон ему закончил я волновавшим в последнее время меня лично вопросом. – И какая у них, ёлки зелёные, батарейка? Часам уже больше семи лет, а до сих пор идут. И ещё по времени гоняют…

Мы оба замолкли, взвешивая то, что я сказал. Действительно, перемещения во времени даже в самом экономичном варианте, должны потреблять уйму энергии. Если не гигаватты от удара молнии, как в том фильме, то всё равно, как минимум, ого-го сколько… А у нас всё на какой-то батарейке. Или аккумуляторе… Причём, гнезда для зарядки на корпусе нет. Что же у нас так долго может хранить

заряд? Может быть это…

– Какой-то ядерный реактор! – неожиданно закончил мою невысказанную вслух мысль Профессор.

Мы с ним думали синхронно. Я тоже заподозрил в этом какой-то долго неиссякаемый и необычно мощный источник. Но тогда получалось, что на руке у меня был сильный и радиационно-опасный прибор… Отнюдь не самое безвредное соседство! Тогда понятен стал и нагрев корпуса. Я осмотрел свою левую руку… Но разве определишь по внешнему виду получил ли я какую дозу. И сразу я подумал о том, что дядя Витя умер от рака… И это, видимо, грозило теперь мне. Если, конечно, буду заниматься скачками с этим прибором. Впрочем, наличие реактора требовалось ещё как-то доказать. Не пугаться же только собственных предположений.

И мы с Димкой решили, что нужно составить список необходимых дел на предстоящую хотя бы неделю. На чистом листке формата А4, извлечённом из принтера, я под диктовку Профессора записал:

1) Исследовать возможную радиоактивность часов, для чего найти дозиметр;

2) Выяснить историю прибора, и для этого опросить всех вероятных, а также возможных, свидетелей;

3) Расшифровать все надписи на приборе, возможно, это поможет определить производителя;

4) Создать базу для безопасных экспериментов со временем.

Но почти всё это было, как говорится, «фуфлом». Никому не нужной отмазкой. По первому пункту, никаких дозиметров у нас в городе, даже, возможно, у сотрудников МЧС, просто не было. У нас нет ни одного промышленного объекта, где бы использовались тяжёлые радиоактивные материалы. Во-вторых, история прибора, вероятней всего, ещё не могла быть писана, так как в этом направлении не работали даже теоретики. Исключая в недавнем прошлом, хитрого Хокинга. Нам же можно было только узнать, как и когда в прошлом прибор попал к моему дядьке. Что, вообще, не имело никакого практического смысла. «База, для безопасных экспериментов со временем» – это выдумка Профессора, решившего таким образом поднять хотя бы для себя престиж наших глупых изысканий.

А вот про расшифровку надписей – это было единственно дельное! Мне, например, было интересно, как производители называли те или иные функции машины времени. Профессор же мечтал узнать, где и когда была произведена эта игрушка. И мы принялись. Димка снова героически отправился домой, чтобы принести микроскоп, для чтения. У него, оказывается, такой был! Надписи невозможно было прочесть даже с лупой. Я, не теряя времени, в комнате расчистил стол, закрепил на полке мощный светильник на прищепке, для подсветки поля наших героических изысканий. И, за неимением лучшего, сходил в магазин и принялся готовить какой-никакой ужин. Теперь, по острой необходимости, сам.

Димка-Профессор вернулся только в восемь вечера, когда за окном была уже ночь. Сказал, что я оказался прав, и никаких научных изысканий по машине времени сейчас не ведётся. По крайней мере, он такого не обнаружил.

Он, разумеется, интенсивно лопатил дебри Интернета, но микроскоп всё же не забыл принести. Когда я его увидел, то даже сказал: «Ничего себе!». В школе в своё время я микроскоп на рисунке видел, поэтому имел какое-то представление о внешнем виде, но такого радикального изменения даже не мог себе вообразить. Я в этом вопросе технически отстал немыслимо.

У этого прибора не было даже окуляра, куда можно было бы заглядывать. И без компьютера оно, это диво, вообще не работало. Благо, Димка знал, как им пользоваться и у него было программное обеспечение для микроскопа. Правда, прочтение надписей на циферблате и в этом случае не далось нам легко. Мы мучились с каждым знаком и буквой. И опасались потерять каждое, только что начатое слово. Микронные перемещения поля и многократная подстройка фокуса… Никаких винтов для перемещения объекта в конструкции не предусматривалось. И автоматической фокусировки тоже. Я, смещая, нежно постукивал в нужном направлении по лежащим на столе часам иголочкой, а Димка, при остановках, ловил фокус…

Уже вскоре мы поняли, что кириллицей здесь, в отличие от того, что выгравировано на корпусе, и не пахнет. Всё было на латинице и ещё совсем немного, предположительно, на каких-то, возможно китайских, иероглифах (попались нам такие). По счастью, их почти не было. Язык латиницы – какой-то из европейских: итальянский, испанский или французский. Но не английский и не немецкий. Потому что я в школе учил английский, а Дима – немецкий. Он также гарантировал от северных и восточно-европейских языков. Я ему верил.

Тем более удивительным было, что надписи на корпусе и на циферблате так разнились. Мы предположили, что корпус был изготовлен позже с учётом каких-то потребителей. Но нам это не мешало, только облегчало задачу.

Когда мы переписали весь текст, Димка на моём ноутбуке подыскал подходящего онлайн переводчика. И с помощью им найденного довольно быстро удалось определить, что все надписи на циферблате сделаны на чистейшем французском языке. Или почти чистейшем. Перевод мелких надписей на циферблате оказался примерно таким, как я и надеялся: «Настоящее время», «Дистанция перехода», «Время присутствия», «Время назначения», «Пульс», «Защита снята», «Подтверждение» и «Авария». А вот надпись по периметру, на которую очень уповал Димка, состояла в основном из аббревиатур: «CEA et IPT `a Evry Prototype M`aRlT 303». Онлайн переводчик сумел это транслировать как: «CEA и IPT Эври прототип M`aRlT 303». Не чересчур информативно. Мы с Димкой сели в очередную лужу. Правда, логичный оптимист Димка тут же нашёл во всём и положительное зерно:

– «Прототип МаРИТ» – это, по моему мнению, должен быть «прототип машины времени»!

Он тут же запросил перевод слов «машина времени» на французский. И получил в машинном же переводе: «machine de temps». Что не вполне согласовывалось с имеющейся у нас аббревиатурой. Пришлось перерыть горы различных вариантов переводов этих слов, пока случайно я не наткнулся на «machine `a remonter le temps», что дало визуально очень похожий результат – m`arlt. Но теперь перевод звучал более определённо. Как вроде бы «машина возвращения во времени»! Что очень близко характеризовало именно мой экземпляр.