Конструктор времени 1. Три недели в настоящем
Шрифт:
Было около восьми, когда Димка, наконец решил вернуть Вовке его радиометр. А я оставил свою личную машину перемещений во времени на видном месте на столе. Теперь её можно было не бояться. Почти безопасная! Главное, теперь не потерять от неё ключ!
Глава 5. Невезение в минувшем времени
Ночью сегодня мне снилось что-то приятное. Даже волоски на коже топорщились от удовольствия. Но что именно я видел во сне, вспомнить не мог. Что-то необычное и очень милое одновременно. Вспомнилось, уже после пробуждения,
И когда я в хорошем настроении готовил себе завтрак, раздался звонок в передней. Я, думая в такой ранний час о соседях, сразу открыл дверь. Там стояла Лика. Очень странное явление. Просто невозможное.
– Заходи! – спокойно разрешил я, и пошёл опять на кухню, следить за яичницей.
Лика за мной в кухню зашла через минуту. Мне надо было заполнить тишину, и я спросил:
– Ты чего не в школе?
Лика молчала. Это не страшно! Найду какую-нибудь интересную тему и, как миленькая, заговорит.
– Есть хочешь? – я подумал, что вполне могу поделиться своей яичницей с гостьей.
– Я завтракала. Спасибо.
– Чай?
Но Лика покачала головой. Я пожал плечами. Нет, так нет! Мой завтрак не занял много времени. И мы наконец могли позволить себе, не торопясь, поговорить. Лика начала первой:
– Ты же ещё увидишь папку?
Это было почти утверждение. Потому что в прошлый раз я на этот вопрос ответил уклончиво.
– Конечно! – оставалось только ответить мне сейчас.
– Скоро?
– Да. – на самом деле правильный ответ должен был быть чуть менее утвердительным.
Ведь это могло случиться и завтра, и послезавтра, вплоть до ближайших выходных. Которые, впрочем, тоже подходили под это понятие: «скоро». Но могло произойти и сегодня. Я с Профессором эту свою идею ещё не обсуждал. В конце концов, мы с ним решили, что демократичней будет все вопросы решать только коллегиально. И он сейчас считал, что мы должны просчитывать мои возможности и очень постепенно увеличивать дистанцию до тех пор, пока не сможем уверенно рассчитывать на безопасный длинный прыжок. Я же готов был отправиться прямо сейчас. Мне в этом вопросе не хватало только союзника, чтобы изменить соотношение сил. А решимости у меня было, хоть отбавляй! Но про эти наши полемики Лике знать было необязательно.
– А ты мог бы у него… нет!.. ему передать, что…
Ну, началось!
– Лика! Я что, телефонный аппарат, что ли? Ты ему сама напиши, а я, как смогу, передам. Бумагу дать?
Девчонка смотрела на меня остолбенело. У меня сложилось впечатление, что идея письма ей и очень нравится, и совершенно неприемлема. Одновременно. Я вздохнул и пошёл в свою комнату за бумагой. Потом положил лист перед Анжеликой и сел напротив. Но она долго ещё не решалась начинать. Сидела над листом в напряжённой позе и молчала. Потом всё-таки достала из сумки ручку и посмотрела на меня.
– Только пообещай, читать это ты не будешь!
Ну, вот, новые капризы.
– Я не стал бы читать, даже если бы ты разрешила. –
– Хорошо. – спокойно ответила Лика и начала всё-таки писать. Вероятно, удовлетворившись этим моим объяснением.
– Может мне выйти, подождать в другом месте? – предложил я, вставая. Мне, вообще-то надо было, пока Лика занята письмом, прибраться у себя в комнате.
– Нет-нет! – встрепенулась она. – Ну, пожалуйста посиди! А-то я совсем заревусь.
Пришлось мне сесть, раз она такая рёва. Изредка поглядывая в мою сторону, Лика писала около получаса. Один раз она начала всё вычёркивать, и потом смяла почти полностью исписанный листок и с извиняющимся видом посмотрела на меня. Я всё понял и принёс ей ещё три листка. Больше в моём принтере всё равно не оставалось. И всё началось снова. Лика теперь на меня не смотрела и лихорадочно заполняла строчку за строчкой. Иногда от усердия высовывая язык. Пока она глядела только на бумагу, я воспользовался такой удачной ситуацией, достал свой Самсунг и включил запись видео. Девчонка была неотразимой… Может потом покажу это Виктору Александровичу, какой красивой она стала. Мне бы это было интересно. Когда Лика поставила в конце точку, я незаметно выключил и сунул смартфон в карман. И меня потянуло на глупые шутки.
– Дописала? Теперь будем считать это документом. – совершенно серьёзно сказал я. – Поставь дату и распишись. И не забудь свернуть. И сверху подпиши: кому и когда.
Я вспомнил про адрес, написанный Виктором Александровичем на его письме.
Мой серьёзный вид всё-таки, наверное, подвёл Лику. Она не поняла, что я шучу, и точно собралась портить свой рукописный шедевр дурацкими дополнительными закорючками.
– Я пошутил! – торопливо сказал я, видя, что она занесла над бумагой ручку.
Не понимая, она стала рассматривать моё лицо.
– Прости, я правда пошутил!
– И подписываться не надо?
– Подписаться можешь, но папка, я думаю, и так поймёт, что это от тебя… Только сверни, у меня без тренировки с закрытыми глазами это сделать не получится.
Когда письмо было перечитано и свёрнуто, я спросил:
– Что ты там в школе пропустила?
– А! – беззаботно махнула рукой Лика. – Я с утра пошла в медпункт и сказала, что плохо себя чувствую. Наверное, простудилась. Врачиха сказала: «Тогда иди домой. Я сама сообщу кому надо». Она нормальная тётка. Так что я свободна!
Я ничего ответить не успел, потому что пришёл Профессор. Лика первая выпорхнула из кухни открывать дверь и, открыв, тотчас сказала:
– Здравствуйте, профессор!
После этого Димка был в шоке и целую минуту не мог ничего сказать. Пришлось мне приходить ему на помощь:
– Лика, он Профессор только для своих друзей. Это не учёная степень, а прозвище, ник у него такой, если хочешь, кличка. И к тому же здороваться с ним не принято. Как и прощаться. Это как бы традиция такая.
– Это правда? – спросила Лика Димку. Видно, в последнее время у неё закрались оправданные сомнения в моей честности.