Конструкторы
Шрифт:
Вспомнив теперь все обстоятельства своего «разрыва» с семейством профессора Кирпичникова, Николай Леонидович мысленно ругнул себя, улыбнулся и пожал плечами. Нет, не произошло ничего такого, что мешало бы ему вновь посетить знакомый дом.
…Дверь ему открыла, как это случалось и раньше, Зинуша. Плоское, равнодушное её лицо ничего не выразило — ни удивления, ни радости.
— Здравствуйте, Зинуша, — по-свойски, как и прежде весело сказал Николай Леонидович. — Вы меня узнаёте?
Да, она, конечно, узнала его. Молча отошла в сторону, как бы приглашая войти. И, странное дело, ещё в коридоре Николай Леонидович понял, что квартира
Оказалось, что Анна Александровна живёт у Таси в Москве и здесь бывает наездами. У Таси уже двое детей. Муж её работает преподавателем в военной академии. Полковник. Живут хорошо. Анна Александровна очень хвалит зятя. А вот насчёт рукописей покойного Викентия Николаевича Зинуша ничего не знала. И от Анны Александровны ничего о них не слышала.
— Я скоро, вероятно, поеду в командировку в Харьков, — сказал Духов. — Проездом буду в Москве. Хотел бы повидать Анну Александровну. У вас есть её адрес?
Адрес у Зинуши был. Она принесла конверт письма к ней от Анны Александровны из Москвы. Духов списал обратный адрес.
— Может быть, хотите что-то передать Анне Александровне?
Зинуша отрицательно покачала головой. Можно было уходить, но Николай Леонидович медлил, сидя на знакомом диване у стола, за которым Анна Александровна так часто потчевала его чаем из сверкающего самовара, над краном которого были высечены медальные портреты её августейших знакомых — бородатого Александра III и его миловидной супруги. Передавая ему чашку, Анна Александровна однажды сообщила неожиданную новость — Тася выходит замуж. За того самого военного, который бывал в последнее время у Кирпичниковых. Впечатление тот на Духова производил так себе. Высокий, сильный, довольно заурядного вида. Смеётся громко, говорит басом. Самоуверен.
— Он, конечно, человек хороший, — с озабоченным лицом рассказывала Анна Александровна. — И всё-таки командир… по-старому — офицер. Но очень уж… какой-то деревенский, грубый. Совсем не воспитан. Тася говорит, что займётся его образованием. Начала учить немецкому языку, Таскает с собой в филармонию, в театры, на выставки. Уверяет, что скоро поднимет его культурный уровень. Но, боюсь, произойдёт обратное — он опустит её до своего уровня. Это, к сожалению, бывает гораздо чаще. Каков муж, такая и жена… В старину говорили: муж и жена — одна сатана.
Николай успокоил Анну Александровну, сказав, что по собственному опыту знает: деревенский парень, попав в город, очень быстро впитывает «городскую культуру». А про себя подумал, что этот неожиданный брак ею, надо полагать, и устроен. Когда пришла Тася, Николай поздравил её, пожелал счастья. Заметил, что Тася словно бы намерена что-то сказать ему, может быть, объяснить… Но он уклонился.
Как-то услышал от общих знакомых, что Тася с мужем уехали в Москву — он поступил учиться в военную академию. Потом дошёл слух, что Тася с мужем где-то в Забайкалье — его распределили туда после академии.
Прощаясь с Зинушей, решил обязательно разыскать и навестить в Москве старых знакомых.
12. Особое мнение
В командировку Духов смог поехать только в конце апреля, когда были закончены в основном рабочие чертежи и в цехах началось изготовление деталей КВ. Сс временем стало посвободнее. А главное — нельзя уже было откладывать решение
Весна выдалась поздняя, в Ленинграде шли дожди со снегом. Нева ещё лежала подо льдом. В Москве повеселее: небо с просинью, снега почти нет, повсюду лужи, сверкающие на солнце. Но деревья пока голые, только на тополях набухли почки и показались кое-где зелёные клювики листьев.
Поезд из Ленинграда пришёл утром, а харьковский отправлялся с Курского вокзала поздно вечером. Сдав вещи в камеру хранения, Духов налегке отправился в Лефортово по адресу, который дала ему Зинуша. Искал долго не пришлось — дом оказался по соседству со знаменитым Екатерининским дворцом, в котором размещалась мотомехакадемия.
Да, воспитание — важная вещь… Воспитанность проявляется всегда, но особенно в таких вот ситуациях: свалился как снег на голову нежданный гость, много лет не дававший о себе знать, явился без предупреждения и, конечно, не ко времени. А на лице Анны Александровны — любезная улыбка, пригласила пройти, раздеться, ждёт. Ни возгласов удивления, ни суеты, ни нелепых вопросов. А через несколько минут Духов уже сидел в уютной кухне, рассказывая о своих делах, а Анна Александровна потчевала его чаем с вишнёвым вареньем и внимательно слушала.
О рукописях покойного мужа Анна Александровна не сказала ничего утешительного: все бумаги профессора опечатала и увезла какая-то комиссия, как говорили — в архив.
Заметно было, что бывшая фрейлина претерпела ещё одну, вероятно, последнюю в своей жизни трансформацию — в заботливую бабушку. Кажется, кроме внуков, её ничто уже всерьёз не занимало. Белокурая Аня со своими пепельными кудрями, белоснежным воротничком и манерной походкой неуловимо напоминала маленькую фрейлину, а в нелюдимом мальчике, смотревшем исподлобья, явно проглядывала отцовская порода. Духову захотелось уйти, но показалось неудобным это сделать, не повидав Тасю. Анна Александровна удерживать не станет, но в душе осудит, конечно, за такой невежливый поступок.
Тася пришла к обеду и тоже не удивилась нежданному гостю — не выказала ни радости, ни огорчения. Она сильно изменилась, но к лучшему. Хотя и располнела, но стала более женственной и красивой. Зрелая, со вкусом одетая приятная во всех отношениях дама. Не верилось даже, что это она когда-то щеголяла в кирзовых сапогах и красной косынке.
Но ещё больше поразил Духова муж Таси, полковник Якубов. Высокий, статный военный в танкистской форме. Под тужуркой — белоснежная рубашка, свежий галстук. Пушистые буденовские усы. В петлицах тесно от рубиновых «шпал», на рукавах — золотые шевроны, на груди — орден. У военных так — сразу видно, если человек многого достиг, продвинулся. А у гражданских? Он, Духов, уже несколько лет инженер, руководит группой, ведущий конструктор проекта… А по виду — такой же, как был, только лысеть начал…
Духова Якубов не узнал. А когда Тася, улыбаясь напомнила, молча подал руку и даже, кажется, слегка нахмурился. Николай Леонидович поспешил сказать, что они в некотором роде коллеги, он тоже считает себя танкистом. По работе имеет некоторое отношение к этой могучей технике.
— Вы работаете у Барыкова? Или у Котина? — сухо спросил Якубов.
— Собственно говоря… А вы знаете Котина?
— Передавайте ему привет от Якубова. Да скажите, что его СМК недалеко ушёл от Т-35. Однобашенный вариант лучше, но тоже, в сущности, не то, что требуете в современных условиях.