Консульские рассказы
Шрифт:
Из Галаца не замедлили ни минуты…
Время тогда было не шуточное. Вся Турция была в глухом брожении. Я напомнил уже раз или два в записках моих, что в Крите еще кипело тогда восстание. Еще недавно болгарские небольшие банды (вопреки нашим советам) врывались из Валахии в Турцию через Дунай и были уничтожены;
Как же было тут не спешить, и как было возможно тогда церемониться с людьми, подобными моему «псевдоподданному»?
Схватить его и стереть с лица земли!..
Правда, мы болгар настойчиво воздерживали от неразумных по силам их движений; но другое дело «возбуждать», и другое – спасать погибающих…
Надо было «братушек» спасти…
И слава Богу – все обошлось и на этот раз благополучно.
Извещены ли были подозреваемые болгары вовремя и приняли свои меры предосторожности, или новый рущукский заговор был точно таким же вымыслом корыстного усердия, каким я считаю и всю эту историю новой пугачевщины под руководством Гольденберга, или Каминского, во всяком случае, мы, служившие на Нижнем Дунае, очень скоро получили от Сученкова из Рущука успокоительное уведомление; он извещал, между прочим, что не нашел повода арестовать моего «выходца». Негодяй этот, вероятно, кидался туда и сюда с разными преступными политическими выдумками, чтобы перехватить что-нибудь то от нас, то от турок, то, может быть, и от кого-нибудь еще.
Ко мне он более не показывался; но, видно, достал,
Вопрос совершенно основательный.
Я отвечал на него приблизительно так:
«Честь имею почтительнейше сообщить вашему высокопревосходительству, что новый permis de residence я NN-скому выдавал на основании представленного им по прибытии из Галаца в Тульчу просроченного прежнего подобного же вида, выданного ему консулом нашим в Галаце. Разница та, что в прежнем виде он был обозначен «варшавский выходец», я же нашел нужным (конечно, не совсем правильно) пометить его на новом русским подданным, ввиду важных и особенных политических целей. Действительных же прав русского подданного он, насколько мне известно, не имеет…
Честь имею и т. д.».
В этом роде был мой ответ, и этим объяснением все дело кончилось.
Вредного человека этого или просто выслали из Одессы обратно, или отправили еще куда-нибудь, куда и была ему, по всем признакам, давно дорога!
В течение полуторагодовой жизни моей в этой веселой, деятельной и пестрой Тульче у меня было много и других интересных дел и поучительных встреч, только не с поляками, а с людьми других национальностей и религий. О поляках же тульчинских я сказал здесь все, что только можно было мне о них сказать. Я предупредил, впрочем, при самом начале моего рассказа, что к моему приезду в этот край антирусская эмиграция, мнившая что-то серьезное здесь создать, уже почти вся растаяла, рассеялась и погибла.
Я увидел одни только жалкие подонки ее.