Консультант ll
Шрифт:
— Все, что было при вас в тумбочке у кровати. Верхней одежды при вас не было, быть может, все-таки позвонить семье, чтобы привезли?
— Не стоит, брат, наверняка, на работе. Я на такси.
Ковыряя в тарелке, я ломала голову над тем, каким образом расспросить медперсонал о том, как выглядел доставивший меня в больницу «брат», которого у меня никогда не было. И, когда дверь за доктором закрылась, в комнату прошмыгнула девушка в шуршащих бахилах на сапогах. От одного взгляда на нее мне захотелось плакать. Лицо, которое я уже успела забыть, было
— Ну, привет, подруга.
На пороге стояла девушка Олава. Та самая со склада. Вернее, девушка Аргия, которую тот подослал, чтобы шпионить в резервации Красная гора. Актриса. Подмена. Мой двойник. А ведь, мы действительно похожи, если присмотреться.
Легкая шпилька ревности уколола меня от осознания, что я по стечению обстоятельств просто оказалась во вкусе Олава. Как другие. А хотелось быть хоть немного особенной. Не просто «одной из», «в его вкусе», соответствующей набору внешних требований. И всех ли он так целовал?
А, впрочем, к чему эти расстроенные мысли, если он мертв. Или еще хуже.
Девушка осторожно приблизилась и присела на край кровати. Выглядела она хорошо, ни синяков, ни следа усталости на лице и эффектный макияж, немного смазавшийся из-за сдвинутой на подбородок медицинской маски.
— Это ты? — Я же даже не знала ее имени. — Черт, рада, что ты цела и невредима. В последний раз, когда я видела тебя, ты выглядела примерно, как я сейчас.
— Да. Но мне хотя бы за это хорошо платят, — ее лицо скривилось, но косметика все равно сохранила привлекательность линий.
— У тебя мои документы, ключи от дома?
— Все в сумке.
Она сняла с плеча мою дорожную сумку, которую в последний раз я видела в поместье.
— А сумка-холодильник?
— О ней забудь. — Усмехнулась моя старая знакомая. — Ее очень выгодно продали владыке Лиаму за три гектара земли на Балтике. Наверное, могли отдать и бесплатно, но раз Аргий не стал тимархом и лишился дипломатических прав на выход из охраняемых зон, то сейчас ему нужна своя резервация с толстыми стенами и пухлыми донорами.
— А другие владыки?
— Дети Марии передали лекарство от инфирмы остальным в качестве жеста доброй воли. Как выразился папочка Аргий, замаливают грехи, этой старой суки. Хетт тоже где-то раздобыл образец, там уже все забыли о болезни и погрязли в разборках, чистят ряды предателей. В ООН, конечно, все преподнесли как свои заслуги и, все у них с самого начало было, само собой, под контролем. Даже создали еще один отдел в комитете. Курируют здравоохранение зубастых. В бюджет включили. Да что там говорить, скоро и ночные жители забудут об этом инциденте, как будто половина из них не подохла от инфирмы, и останутся только наши с тобой шрамы. Как всегда. Мы умрем, а они даже не заметят.
— Не похоже на хэппи-энд, когда ты так говоришь. Зачем тогда работаешь на них? — Ирония сама расползалась по моему лицу. Эта девушка была не так проста, как могло показаться на первый взгляд. И у нее явно были свои мотивы, намного важнее тех, о которых мне
— А ты зачем? — Ответила она вопросом на вопрос.
— Я не работаю на них. Просто наши пути вот так пересеклись. Я собираюсь вернуться в комитет и продолжить работу над правовой стороной объединения. — Хотя мне самой не верилось, что я это сказала, в глубине души я все равно не видела других вариантов. Тем более после случившегося, возможно, я единственный человек, который знает реальную историю спасения вампиров. Это как минимум стоит записать. Для потомков.
— У всех свои причины поступать так, как они поступают. — Потупив взгляд, произнесла она, скручивая лямку сумки в руках. — И банальная месть ничем не хуже, чем твои благородные принципы. В резервации Красная гора месяц назад исчезла моя младшая сестра, ей было всего семнадцать.
— Думаешь, она погибла?
— Или ее обратили. Сначала, я думала, может, ты сможешь мне рассказать, ты провела там больше времени, чем я. Но теперь вижу, что и ты тоже ничего не знаешь.
— Как ее звали?
— Виктория. Скажи, ты была на третьем этаже? Что там?
— Там не было людей, я была… только в кабинете мейстера. И Олав сказал, что туда они девушек не приводят…
— Но для тебя же сделали исключение.
Я промолчала. Говорить о том, что в спальне мейстера я тоже Викторию не видела, было лишним.
— Почему ты думаешь, что она в резервации?
— Она отправилась за стену в день своего исчезновения. Назад так и не вышла.
Девушка с отстраненным взглядом поднялась и уже собиралась уходить, но у порога обернулась с неожиданно резко постаревшим лицом.
— За ужином на тебе, кажется, было ее любимое платье.
Когда дверь закрылась, я осталась наедине с грызущими меня мыслями о том, что стало с обладательницей белого платья. Под давлением совести я с трудом съела еще одну ложку супа и без сил упала на подушку.
Головная боль отзывалась в висках бесконечными картинами того, как вампиры коллективно пожирают невинную девушку и закапывают ее останки в лесу. Может даже это сделал кто-то, кого я знаю? Витя или Олав. Ее тело за месяц уже разложилось до кости и покрылось мхом, а сестра все еще ищет, не ведая покоя.
«Из его резервации не все возвращаются», — вспомнила я слова Жана. Он знал, что искала девушка из эскорта в Красной горе? Или этих исчезновений было больше? Мог ли Кармайкл во всей этой истории быть злодеем, которому я помогла обрести еще большую власть и возможность свободно передвигаться вне резерваций с дипломатическим пропуском?
Нет, моей вины в этом точно не было. Я совсем позабыла о Северных воротах. Никто и никогда не ограничивал передвижение вампиров. Не удивлюсь, если большинство жителей резерваций с самого начала могли спокойно въезжать и выезжать, когда захотят. Могла ли семнадцатилетняя девушка покинуть поместье через тайный выход и отправиться куда-то еще? И по своей ли воле?