Консультант ll
Шрифт:
Я постаралась не искать оправданий для тех, к кому уже успела привыкнуть. Я знаю их не больше недели, в то время как жизнь некоторых из них исчисляется столетиями. Не стоит тешить свое самолюбие чувством, что я могу понять бессмертный разум и его цели. Я просто маленький человек. И я возвращаюсь домой.
Собравшись с силами, я, кряхтя, встала. Из сумки торчала налоговая книга, немым укором напоминавшая о данном слове. Порывшись в сумке, переоделась в свой свитер, под который теперь была надета лишь комбинация, гармошкой заправленная в мятые брюки. Плевать. Пережив апокалипсис, ад и чуму,
Немного прибравшись в сумке, я нашла свои документы, ключи, мобильник и блокнот. Диктофона в ней не оказалось, как и карты Жана, но в толстом бумажном пакете лежала большая пачка наличных. На конверте мое имя и злобный смайл.
Я в полном непонимании, чем это заслужила, просто оставила все как есть, прикрыв деньги окровавленной рубашкой и юбкой, которые обнаружились в тумбе у кровати. Закинула полегчавшую сумку на плечо и вышла из палаты.
Через пятнадцать минут, я уже ехала в такси абсолютно без сил. Мимо в окне проносились деревья, дома, сначала незнакомые, а потом знакомые места. А вот и мой дом. Моя крепость. Хотя бы психологическая. Теперь-то я понимала, что картонные стены не остановят смерть, если она придет ко мне, клацая зубами.
Расплатившись с водителем банкнотой из конверта, я вспомнила про карточку, которую мне дал Жан. И про телефон, который он написал на моей руке. И то и другое кануло в лету вместе с событиями минувшей недели.
Поборов себя, еще из такси позвонила Анне и приятно удивилась, когда та нарычала на меня за чересчур долгий отпуск, да еще больничный. Но услышав о моей готовности выйти на работу во вторник, она смягчилась и даже согласилась дать мне на понедельник выходной, чтобы подготовить отчет о проделанной работе. Она недовольно бурчала, что-то еще, но я мыслями уже была не в телефонной трубке.
Поднявшись к себе на этаж на лифте, а не пешком, как обычно, обнаружила перед дверью неизвестно кем оставленный и уже увядший букет белых лилий, а под ним — мой диктофон. Открыла дверь, и бухнулась на стул возле входа. Я дома. И все, что мне сейчас было нужно, это ванна, чашка кофе и пара часов бодрящей музыки, прогоняющей мои кошмарные воспоминания.
Я смутно припомнила, что во время выписки мне рекомендовали воздержаться от бань, саун и прочих ванных процедур на 24 часа. Но я слишком, блин, устала, чтобы делать то, что мне говорят.
Набрав негорячую ванну с каплей расслабляющего масла и пеной, я включила какую-то вдохновляющую подборку на телефоне и погрузилась в воду. Мне нужно было перезагрузить свой мозг, окончательно поставить точку во всей этой истории.
Олав, наверняка, погиб в Сабетте. Если он заразился, и при этом в госпиталь не попал, то и лекарство не получил. Сердце рвало на куски от мысли, что он не дожил до понедельника, потому что со слов Виктора из лаборатории болезнь имеет четкие сроки. И я, хоть и нашла лекарство, не успела помочь всем, ради кого, вообще, пустилась в это опасное путешествие.
Кармайкл, похоже, выжил, да еще и стал новым азиатским владыкой. Окрыленный поддержкой выздоровевших
Все кончилось. Погибшие не воскресли. А тех, кто выжил, уже занимали другие заботы. И жизнь продолжалась. Только я, кажется, ревела в ванной о том, как мне после всего этого жить дальше. Снова ходить на работу. Делать вид, что не было этих дней и этих людей в моей жизни.
Часами я ждала звонка, но никто не звонил. И не приходил. Конверт со смайлом и сухая белая лилия из букета — это все, что осталось от событий, которые перевернули мою жизнь.
Мои раны уже не кровоточили и почти не болели. Лишь пластырь напоминал мне о том, что это было на самом деле. Но я никак не могла заставить себя взять блокнот и начать писать.
Перебирая в голове события первых двух дней в резервации, я поняла, что, покинув ее, узнала гораздо больше о мире вампиров чем, могли бы дать интервью или книга.
Я побывала в трех вампирских государствах. Узнала о национальных особенностях жизни ночных обитателей в других культурах. Их сложном взаимодействии с человеческим сообществом, которое невозможно разрубить или ограничить стеной. О людях, которые нашли свое призвание, профессию или смысл жизни благодаря вампирам или, к несчастью, связавшись с этим миром.
Чем занимался бы Алек Коваль, если бы не работал на вампиров всю свою жизнь? А жители Красногорска и соседних городов не смогли бы ходить в магазин за свежими продуктами. И небольшой городок в Южной Америке плевать хотел на стены и специальные пропуска. Стена для них никогда не существовала. Не говоря уже о полном отсутствии резерваций в Африке.
Самой большой нашей ошибкой было думать, что какой-то забор дает нам гарантии. Что мы можем отделиться. Какая же это глупость. Не бывает закрытых систем. Для меня необходимость падения стен была очевидна. Но я не могла этого объяснить. Потому что по легенде, я провела в резервации всего лишь 2 дня, и все остальное время — в больнице после пожара.
То есть, я ничего не могла рассказать кроме того, что вампиры были добры ко мне и вели честный образ жизни. На бумаге. Что ж, да будет так, если это поможет открыть резервации и выпустить их в мир, то мне больше ничего и не нужно добавлять. Выдохнув, я придвинула ближе кружку с ароматным кофейным напитком, включила свой ноутбук и начала писать отчёт.
Глава 12. Бесполезный человек
Последний выходной я, поначалу скрипя, потратила на собирание своих разрозненных записей в единое целое. Чем больше, я продумывала структуру своего доклада начальству, тем яснее мне самой становились некоторые детали будущего ночного мира и моего собственного.