Консультант ll
Шрифт:
— Знаете, это первая отличная новость за сегодняшний день. — Я нарочито расслабленно потянулась и с нескрываемым злорадством приготовилась слушать и другие радостные известия о страданиях моих похитителей.
— Тебе понравилась твоя встреча с Луисом сегодня? — Николас пристально следил за тем, как меняется мое выражение лица. — А теперь представь, как быстро распространится эта болезнь, если ее инкубационный период всего несколько часов. Она быстро передается капельным путем, через общие источники пищи. И в тот же день зараженный и обескураженный вампир, как обычно, идет утолять свою
— Давай подумаем еще. Сколько человек погибло на вилле Лопе?
— Ни одного.
— А сколько вампиров?
— Двое… Знаешь, для представителя комитета по правам вампиров ты удивительно равнодушна к смертям вампиров. Будешь шевелиться, только когда погибнут люди?
Я почувствовала себя немного пристыженной и поджала губы.
— Ладно, ты прав. Но ты забываешь, что это вы спонсировали и поддержали разработку этого оружия. Вы террористы, подорвавшиеся на своей же бомбе.
— Может, уже высадим ее на дороге? — не выдержав, предложил водитель.
Город давно сменился плотным смешанным лесом, и дорога превратилась в ухабистую грунтовку. Рискуя остаться ночью в глухом лесу, я начала понимать, что мне все-таки нужно сделать над собой усилие и сменить тон, но не могла справиться с остатками обиды на южное «гостеприимство».
— Она нужна нам. — Обращаясь к водителю, ответил Нико.
— Она станет ужином по дороге домой? — Я сделала логичный вывод. Ведь моя кровь не вызывает заражения. Это он проверил лично.
— Ты полетишь с нами в лабораторию. Сразу после того, как отвезем детей в безопасное место. Мы должны как можно раньше привезти антидот.
— А если его не существует?
— Ты плохо знаешь Энгуса, он не стал бы просто убивать две трети своего народа. Он предложил бы выжившим купить у него лекарство. И присягнуть само собой. Поэтому мы должны привезти сюда Хареля или того, кто воспроизведет этот антидот. И ты поможешь нам в этом. У тебя же есть пропуск в здание комитета? Насколько я знаю, там сканер сетчатки глаз.
— Он вам не поможет. Во-первых, Игорь Харель не в комитете, а в следственном изоляторе, его обвиняют в терроризме. А, во-вторых, лаборатория Хареля закрыта, Аргий об этом позаботился.
— Я в это не верю. Если Энгус на свободе, а его лекарство было испытано, более чем успешно, то все, по-прежнему, идет по плану бывшего владыки. Вы думаете, что победили, а злодей вот-вот даст себя поймать, но на самом деле, вы в полном дерьме, и глубина стремительно растет.
— Ладно, супер-лучадор, что ты предлагаешь?
— Ты проведешь нас в здание комитета и в лабораторию. Мы найдем решение нашей проблемы. И, поскольку мы официально не покидали резервацию и виллу Лопе, ты поможешь передать лекарство другим владыкам. Иначе болезнь, которую мы победим у себя, снова придет к нам из других континентов.
— Это очень скверный план, капитан Чили. А другого нет? — Он отрицательно покачал головой, накручивая на кончик пальца тонкую медную проволоку. Я понизила тембр, стараясь сделать свой голос увереннее. — Если дети будут в безопасности, то я помогу
Других вариантов вернуться домой и найти помощь за прошедшие уже вторые сутки я так и не придумала. Оставалось подыграть этим южанам. Хотя, честно говоря, этот Николас не выглядел таким уж полным засранцем. Возможно, мое знакомство с Марией началось неудачно, но не стоит судить обо всех представителях ее колонии по нескольким гавнюкам.
— Может, я, все-таки, была не права на счет вас. — Примирительно произнесла я, поуютнее кутаясь в куртку, которую Николас накинул мне на плечи.
— Не спеши с выводами. Я не говорил, что мы не будем питаться тобой в дороге. С пищей сейчас напряг.
— Черт. Стоило догадаться.
Автомобиль мчался, светом фар выхватывая пушистые сосновые ветви, тянувшиеся стеной вдоль дороги. И я бы хотела поспать, чтобы набраться сил, но мозг категорически отказывался расслабляться.
Для меня стало абсолютно очевидно, что Энгус и Харель были союзниками. Хоть сами и могли считать, что один лишь использует другого в своих интересах. И если мотивы Игоря Хареля я понять могла, его малолетняя дочь, по слухам, сбежала с каким-то клыкастым, то чем выгодна смерть стольких вампиров владыке? Деньги? Власть? Или эксперимент вышел из-под контроля?
— У вас есть новости из Сабетты? — устав от бесконечной рефлексии над причинно-следственными связями тысячелетнего подростка, я решила переключиться на свои личные проблемы.
— Больных много, есть раненные, которым нужны человеческие лекарства, есть погибшие окончательно. Для зараженных развернули полевой госпиталь. Там, скорее всего, настоящий ад под открытым небом.
— Есть имена погибших?
— Ищешь кого-то конкретного?
— Да. Из азиатского дома.
— Бриджеш, Вугар, Мирче, Нисса. Сабина, помощница мейстера Феликса, пропала без вести.
— Эмиль из свиты Аргия погиб. — Вставил водитель, молча слушавший нас. И, видя мой напряженный взгляд, добавил. — Знал его немного.
— Я нашла его тело, когда ваши меня схватили.
В салоне автомобиля воцарилась какая-то могильная тишина, лишь на зеркале заднего вида четки со страдающим Иисусом словно таймер обратного отсчета постукивали по лобовому стеклу. В кузове спали убаюканные дорогой восемь маленьких детей под охраной угрюмых телохранителей.
Видимо, на моем лице отразилось глубокое сожаление по погибшим на Соборе, потому что Николас приобнял меня за плечи и дал подремать на своем плече, и так мы доехали до большого забора из бревен в горах среди сосен. Высокий частокол и ямы с кольями, говорили о том, что здесь живут суровые люди, знакомые с вампирами непонаслышке.
Машина просигналила, и Николас перегнулся и открыл дверь с моей стороны.
— Твой выход, тридцать секунд, и сразу назад. Пока они не подошли к машине. — Поторопил он, высаживая меня на холод из теплого салона. — Они не должны видеть нас. Просто скажи, что это дети с виллы Лопе, и беги в машину, как только их пропустят.
За частоколом началось движение, и в амбразуре ворот появился зеленый индикатор включившегося тепловизора. Нас заметили.
— Что все это значит? Ты же говорил, что они друзья Марии.