Контакт – Сибирь
Шрифт:
– Я бы предпочел компьютер. Мне потребовалось несколько дней, чтобы привыкнуть и не обращать внимания на это чудо техники. Боюсь, он будет отвлекать от сути дела.
– Хорошо, – сказала Иула. – Она была царственно невозмутима и смотрела на Пивнева спокойно и внимательно.
Пивнев сразу позвонил Смирнову в Центр. Тот согласился, только посоветовал из соображений внутриинститутской стратегии пригласить замдиректора по науке. Директор был в Канаде. Договорились, что Смирнов приедет на следующий день к десяти утра.
Работа подвигалась. За дни
Зазвонил аппарат защищённой линии.
– Извини, Иула, – сказал он, – слушаю.
– Доброе утро, Иннокентий Васильевич. Стогов.
– Здравствуйте, Святослав Владимирович – вежливо ответил Пивнев заместителю руководителя Администрации Президента.
– Как подвигается работа?
– Мы в графике.
– Что-то вы не очень звоните.
– Помните анекдот об английском мальчике, который с детства не говорил.
– Напомните.
– Никакие врачи не помогали. И вдруг он сказал за завтраком: «Овсянка пересолена». «Что ж ты раньше молчал?». «До сих пор всё было в порядке».
– Ну, дай Бог. Иннокентий Васильевич, у меня просьба. Как вы, вероятно, знаете, создана государственная структура по изучению всего, что связано с ПВЦ. Они хотят получить информацию о вашей работе. Вам по этому телефону позвонит один человек, так, пожалуйста, согласитесь встретиться. Хотя понимаю, вы заняты.
– Будет исполнено, Святослав Владимирович.
– Спасибо, будьте здоровы.
Почти сразу аппарат зазвонил вновь. Женский голос с заметным московским акцентом спросил:
– Господин Пивнев?
– Да.
– Здравствуйте, я тот человек, о котором говорил Святослав Владимирович. Меня зовут Лилия Артемовна. Не могли бы мы встретиться?
– Ваши предложения?
– Я остановилась Медведева 27. Гостиница «Прага». Район торгового комплекса «Сити». Желательно, что бы вы подъехали прямо сейчас.
– Сейчас не могу. В 13.10 вас устроит?
– Хорошо. Жду в 13.10.
Оказалось, гостиница «Прага» – это небольшой трёхэтажный дом в гипсовых гирляндах и розетках на фасаде. От улицы его отделяла литая ажурная изгородь с такой же калиткой. Перед калиткой стоял охранник в чёрных брюках и белой рубашке с галстуком.
– Вы к кому?
– Лилия Артёмовна.
– Проходите, пожалуйста. Она ждёт вас в холле.
В холле за столиком сидела женщина в светлом платье без рукавов и читала книгу. Она подняла красивое спокойное лицо с лёгким загаром и без макияжа. В неглубоком выкате платья кожа была светлой и гладкой.
– Здравствуйте. Лилия Артемовна?
– Да.
– Пивнев.
– Я догадалась. В свою очередь, моя фамилия Соколова. Присаживайтесь, и не хотите ли чего-нибудь выпить.
– Нет, спасибо.
Она отодвинула книгу и придвинула стакан с оранжевым соком.
– Вам
– Признаться, не очень.
– А вообще поэзию любите?
– «Любите» в этом случае слишком сильный глагол. Кое-что читал.
– А я люблю поэзию. Пушкин, Лермонтов, Фет, Тютчев, серебряный век, Блок, Есенин, Цветаева, Ахматова, Ахмадуллина. Даже Симонов. А какой у вас прайм-лист русской поэзии?
– Пушкин… Бунин, Мандельштам, Багрицкий, Рубцов.
– Интересно. Багрицкий немного чужероден в этом ряду, а так довольно последовательно, такой разнообразный холодноватый блеск. «Опять серебряные змеи через сугробы поползли».
– Багрицкий – первый поэт, которого я случайно прочитал не по обязанности. Девочка одна дала почитать. Позже понял, что она его не читала. А я вот прочитал.
– Для меня поэты – аккумуляторы эмоций. Батарейки страстей. А Мандельштам… не понимаю его ледяных кроссвордов.
– Не скажите. В «Петербургских строфах» зашифровано ближайшее будущее страны. Очень сильная эмоция – тревога. «Чудовищна, как броненосец в доке». Броненосец в доке громаден, неповоротлив и потому небоеспособен. А дальше:
«Дымок костра и холодок штыка» на Сенатской площади. Если бы Николай второй читал Мандельштама, ему надо было хватать семью и бежать за кордон.
– Убедительно. Но мне это неинтересно, я жду от поэтов другого. – Она улыбнулась.
– Лилия Артёмовна…
– Да, вы правы, мы отвлеклись. Перейдем к скучным делам. Может быть, вы слышали, что в стране создана Государственная комиссия по изучению внеземных технологий. Мы с вами друзья-соперники. – Из сумочки, висевшей на спинке стула, она достала и показала удостоверение. – Я служу там. Главный специалист. Подобные организации, кстати, созданы во многих развитых странах. Могу я задать вам несколько вопросов? Чем ещё занимается ваша группа, кроме модели атмосферы?
– Мы с Иулой совместно пишем работу: «Описание процессов», пытаемся показать, как работают наши и их… подходы. Иула редактирует переводы на русский язык статей из Энциклопедии. Кроме того, по её просьбе мы собрали русскоязычные энциклопедии и энциклопедические словари в бумажном и электронном виде. Последних мало. Несколько человек переводят книги на электронные носители.
– Она редактирует переводы, а кто переводит?
– Есть машинный переводчик и словарь. Не очень совершенные. Иула очень быстро прибавила в языке, вот и редактирует.
– Она, что, готовит русскоязычный вариант энциклопедии?
– Насколько я знаю, работа построена следующим образом. Все ПВЦ участвуют в этой работе, тематика между ними распределена. Редакторская группа в Нью-Йорке посылает им куски текстов, в которых не уверена. ПВЦ редактирует свой кусок на том языке, который знает. В Нью-Йоркском офисе «Контакта» все статьи переводятся на пять официальных языков ООН. Потом вывешиваются на сайте «Контакта».
– Не могут ли при переводе на русский вноситься какие-либо сознательные искажения?