Контакт третьей степени
Шрифт:
Потом окружающий их туман загустел, а наполняющее его сияние померкло, поэтому, что вытворяли врачиха и Чугун, когда эта сука спустила с него штаны, Глухарь уже не увидел. Но из темноты еще долго доносились его натужное сопение и ее похотливые взвизги.
Ее разбудило чье-то грубое прикосновение. Ольга резко открыла глаза, но перед ней никого не было, только поглотившая комнату темнота, а по телу, тем не менее, продолжали жадно шарить чьи-то невидимые руки. Ольга откинула спальник, которым прикрывалась вместо одеяла: никого. Да и как могло быть иначе, ведь она находилась в комнате совершенно одна. В то же время Ольга ощущала кожей вмятины от чьих-то крепких пальцев и сырость чужих влажных ладоней. Она едва не закричала от страха, но вместо этого с силой закусила губу. Резкая боль молнией пронзила голову,
В полной растерянности Ольга приподняла футболку – в вагончике было прохладно, поэтому перед сном она сняла только куртку, а форменные брюки и надетую для тепла футболку оставила, чтобы не замерзнуть. В холодном свете электрического фонаря ее голый живот казался белее листа бумаги, и на нем контрастно выделялись красные пятна, в точности соответствующие отпечаткам пальцев раскрытой ладони. Ольга осторожно коснулась одного из них, надавила и сразу почувствовала боль. Пятно оказалось ни миражом, ни наваждением, а самой настоящей гематомой. Уже догадываясь, что она там увидит, Ольга расстегнула и приспустила брюки – на бедрах, причем не только на внешней, но и на внутренней стороне, красовались точно такие же пятна.
Ей стало дурно, во рту пересохло, сразу захотелось выпить, причем не воды, а водки или еще чего-нибудь покрепче. Похоже, ее едва не изнасиловал какой-то невидимый полтергейст. Едва ли?! Последняя мысль напугала ее даже больше, чем появившиеся на теле синяки. Ольга оттянула резинку трусиков, запустила туда руку и провела ладонью по промежности. Пальцы коснулись чего-то скользкого и липкого. Сперма! Ольга с ужасом выдернула руку и поднесла к глазам, а потом несколько секунд разглядывала пальцы, измазанные липкой тягучей жидкостью, но не молочного, а темно-бордового цвета. Скорее измазавшая руку клейкая масса походила не на семенную жидкость, а на… Ольга осторожно понюхала ладонь. Так и есть: кровь. Точнее, маточные выделения. Вот только очередные месячные у нее закончились две недели назад. Да и начало менструации никогда не проходило у нее столь бурно.
Тем не менее сделанное открытие немного успокоило ее. Мысленно похвалив себя за предусмотрительность, Ольга поднялась с кровати и заменила испачканные трусики на чистые, предварительно вложив туда впитывающую прокладку. Теперь, когда она справилась с насущной проблемой, самое время как следует все обдумать. Наверняка нарушение менструального цикла – результат влияния «Хрустального неба», точнее, связанного с прибытием на объект нервного стресса. В отличие от открывшегося вагинального кровотечения появление синяков и особенно ощущение шарящих по телу чужих рук никакому логическому объяснению не поддавались. Впрочем, как и другие пока еще неразгаданные загадки «Хрустального неба».
Чувствуя, что уже не сможет заснуть, Ольга села на кровати, натянув до подбородка расстегнутый спальный мешок, а горящий фонарь зажала между коленями. Фонарь следовало поберечь – он ей еще наверняка пригодится, но после всего случившегося Ольга никак не могла заставить себя выключить его. Неожиданно ее взгляд упал на висящую на стуле форменную куртку, и мысли сразу приняли другое направление. Ольга пододвинула к себе стул, расстегнула нагрудный карман куртки и достала оттуда свой коммуникатор. На дисплее прибора энергично мигала пиктограмма полученного сообщения. Сердце Ольги радостно забилось. Она поспешно вывела текст сообщения на экран. Он оказался коротким и занял на небольшом дисплее коммуникатора всего одну строчку.
«Вас понял. Продолжайте работу».
После того, что она сообщила Панову, Ольга никак не ожидала от него такого ответа.
На четвертый день пребывания в санчасти и на шестой после взрыва на высоте 614 военврач Крайнова объявила всем, что для дальнейшего прохождения службы нас переводят на другой объект. Я и капитан Шерстнев были в курсе такого перевода, для солдат и сержантов взвода охраны это объявление стало новостью, но никто из них не высказал недовольства. В тот же день нас отвезли на машине на военный аэродром, откуда сначала транспортным самолетом, а затем вертолетом перебросили на новый объект. Объектом оказалась замаскированная стартовая площадка МБР шахтного базирования, расположенная в горах Северного Урала. Сразу по прибытии на место майор Пригоров, представившийся нашим непосредственным начальником, провел с нами подробный инструктаж, ухитрившись (я только потом это понял) не ответить ни на один из заданных ему вопросов о доставленном на объект «организме» и его исследованиях. В ходе инструктажа Пригоров разъяснил нам наши обязанности, которые сводились к охране объекта и выполнению его распоряжений. При этом любые контакты с работающей на объекте группой исследователей строго запрещались. Если же исследователи, как выразился Пригоров, «попытаются сами установить контакт», то об этом следует немедленно докладывать ему, а в его отсутствие – капитану Шерстневу.
После инструктажа Пригоров познакомил нас с объектом, показав жилые вагончики научного персонала, нашу казарму, столовую и караульное помещение, где дежурной смене охраны впоследствии предстояло нести службу. При этом он ничего не сказал про насыпь, маскирующую вход в ракетную шахту, из чего я сделал вывод, что исследования обнаруженного нами тела проходят именно там. В тот же день мы получили оружие – автоматы Калашникова новой сотой серии под более мощный патрон калибра 7,62 мм. Мне Пригоров вместо пистолета тоже выдал автомат, который я вместе с бойцами своего взвода сдал в оружейную пирамиду. Шерстнев же вообще не получил никакого оружия, о чем я узнал, только когда решил поделиться с контрразведчиком возникшими у меня подозрениями.
В тот же день мне присвоили звание старшего лейтенанта. Не было никакого торжественного построения и поздравлений. Пригоров просто зачитал мне приказ нашего командира полка о присвоении мне очередного воинского звания, а когда я спросил у него, почему приказ подписан моим прежним командиром, пояснил, что формально я и мои солдаты продолжаем службу в Пермском полку МБР. Впрочем, поздравление все-таки было. После обеда меня разыскала Крайнова и вручила мне парадные погоны старшего лейтенанта и горсть офицерских звездочек, чтобы я мог привести в соответствие с новым званием всю свою форму. Если бы не этот знак внимания с ее стороны, впору было напиться. Да нечем – на объекте нет ни грамма спиртного, разве что в лаборатории у ученых, да и то я не уверен.
Кстати, военврач Крайнова единственный человек, с кем здесь приятно общаться. Жаль, что она редко бывает на объекте: прилетит на сутки, а то и на несколько часов и снова улетает. Ученые постоянно погружены в свои мысли и никого, кроме коллег, не замечают. Опять же приказ, запрещающий нам любые контакты с научным персоналом. А Пригоров всегда смотрит так, словно пытается поймать на лжи. Неприятный человек. Даже наш особист Шерстнев по сравнению с ним рубаха-парень. Вот уж по кому никто не скучает, когда его нет на объекте. Лучше бы он сюда вообще не прилетал.