Контакт третьей степени
Шрифт:
– Я сам.
Пока он возился с бинтом, появился Кожевников.
– Держи, обронил. – Он протянул Дмитрию его автомат, потом присел рядом на корточки, наблюдая за тем, как Дмитрий делает перевязку. – Помочь?
– Справляюсь, – ответил Дмитрий. У него действительно оказались очень ловкие руки. Не прошло и минуты, как вокруг головы Ольги появилась плотная марлевая повязка.
Но Кожевников не спешил уходить.
– Ты не держи зла на Глухаря, – понизив голос, чтобы не услышали другие, сказал он. – Он просто немного не в себе после всего случившегося.
– Немного? – переспросил Дмитрий.
– Нуда, согласен, – Кожевников удрученно вздохнул. –
– Где он сейчас?
– Стоит, дуется.
– Вот пусть и остынет. Присмотри за ним.
– Само собой, – с готовностью ответил Кожевников. – Не гоже нам грызться друг с другом. Ситуация-то и без того хреновая.
– Как остальные? – спросил у него Дмитрий.
– Напуганы, не без этого. Жила так весь трясется, – признался старшина и, поднявшись на ноги, добавил во весь голос: – Но с Глухарем ты правильно поступил.
Его последние слова услышали все. Ольга поняла, что Кожевников именно этого и добивался. Когда он отошел, она поймала взгляд Дмитрия.
– Глухарев прав. Я действительно заманила вас в ловушку.
Он молча посмотрел на нее, а когда молчание стало невыносимым, сказал:
– Сейчас поздно об этом говорить. Надо найти людей и выбираться отсюда.
– Ты все еще считаешь, что их можно найти?
По лицу Дмитрия пробежала тень. Взгляд из участливого сделался холодным и жестким. Ольге даже стало немного не по себе.
– У меня пропало двое бойцов, и я не уйду отсюда, пока не выясню, где они и что с ними стало.
– А… – Ольга поискала взглядом других разведчиков, но увидела только двоих: Жилина и Злобина. – Как же остальные?
– Мы одна команда, или вы забыли? – ответил Дмитрий.
После того как Глухарев направил на нее пистолет и наверняка бы застрелил, если бы Рогожин не успел ударить его по руке, Ольга так не считала. Но спорить с ним было бесполезно, поэтому она просто кивнула.
– Может быть, мне поговорить с ними? Я ведь все-таки психолог.
Дмитрий задумчиво посмотрел на нее.
– Пожалуй, не стоит. Особенно сейчас.
После того как щенок обезоружил его, они собрались на совещание. Встали в круг и стали решать, что им делать дальше. Глухаря никто не прогонял, но и не пригласил принять участие в обсуждении. Ясно: он стал для них чужим. Как и они для него.
Минувшей ночью у Глухаря заново открылись глаза. Он вдруг ясно понял, что не имеет с окружающими его жалкими людишками ничего общего. Долгое время им как-то удавалось скрывать свою ущербность, но ночью весь их подлый обман раскрылся. Понять это Глухарю помог просочившийся в вагончик светящийся туман. Чудесный туман! Туман освежил ему голову, очистив ее от внушенных обманщиками лживых мыслей. Глухарь наконец понял, кто они – жалкие, безмозглые твари, не способные разобраться ни в себе, ни в окружающем мире, и кто он – избранный, которому открылась Истина.
В силу своей ограниченности другие не могли этого понять, они только мешали Глухарю на пути его становления. Сегодня они не дали ему пристрелить гадину-врачиху, которая уже давно напрашивалась на пулю. Этого не случилось, если бы не Чугун. Чугун всегда строил козни против него, а ночью решил окончательно разделаться со своим командиром, когда заперся с врачихой в ее спальном блоке. Пока они трахались, как пара обвивших друг друга змей, у них созрел план, как наилучшим образом сделать это. План, записанный в тетради с мятой бордовой обложкой. Без этого плана они были ничто, не опаснее пары вонючих клопов,
Поначалу Глухарь думал, что их план касается всей группы, но последняя стычка с Чугуном все расставила по местам, избавив его от иллюзий. Жила, Злой, Гиря, даже добродушный увалень Фагот – они все оказались заодно с Чугуном и смазливой врачихой. Все объединились против Глухаря. Похотливая сука, устраивающая по ночам оргии с Чугуном, оказалась для них дороже своего командира. Они ловко провели его, отняв оружие, и сейчас все вместе решали, как усыпить его бдительность, чтобы им было легче окончательно расправиться с ним. А врачиха, подговорившая их на этот заговор, так и вилась за их спинами, прислушиваясь к разговору и опять что-то замышляя.
Иногда она пропадала из освещенного круга, который обрисовали их фонари, но Глухарю свет был больше не нужен. Новыми глазами, изменившимися с прошлой ночи, он видел и в темноте. Не так хорошо, как при свете (в темноте все фигуры и предметы приобретали зеленоватый оттенок), но достаточно, чтобы разглядеть снующую по тоннелю ненавистную гадину с белой повязкой на голове. Как же он жалел, что не разбил ее голову о камни. Резче толчок, сильней удар, и ее череп раскололся бы, словно тыква, расплескав по стене ее вонючие мозги. А теперь момент упущен. Теперь они будут настороже и не позволят ему приблизиться к ней на опасное расстояние. Вот если бы удалось добыть автомат или хотя бы нож. С каким удовольствием он перерезал бы ее тонкую шейку.
Глухарь мечтательно закрыл глаза. А когда открыл, увидел, что все вокруг заполнилось густым зеленоватым туманом, тем самым, что просочился ночью в вагончик, когда ему открылось ночное зрение. Однако, приглядевшись, Глухарь увидел, что туман окутал все, кроме освещенного круга, где стояли Чугун и его подручные. Он взглянул на их окрашенные зеленым светом застывшие лица, похожие на восковые маски, и его чуть не вырвало. Но тут послышался свист и шорох. Видно, из глубины тоннеля потянуло сквозняком. Или это клубы тумана скребли по стенам? Звук усилился, но поднявшийся в тоннеле ветер не разгонял туман. Наоборот, зеленая мгла стала еще гуще и плотнее. А ветер все крепчал. В какой-то момент Глухарю показалось, что его шум складывается в слова. Ну да, точно! Туман разговаривал с ним. «Слушай и запоминай!» Туман хочет, чтобы он запомнил, о чем говорит Чугун со своими подручными, и он это запомнит. Каждое слово запомнит. Глухарь приблизился к освещенному кругу и весь обратился в слух.
– А я говорю: надо выбираться отсюда! – заявил Жила. – Пусть ученые сами разбираются с тем, что у них тут произошло. Нам-то какое дело?
– Значит, уйти и все бросить? – спросил у него Чугун. – А как же Мосел с Чирком? Их тоже бросить?
– Чего зря спорить? – ответил за Жилу Злой. – Нам нужны огнепроводный шнур, взрывчатка и запасные батареи для фонарей. Я взял бы еще факелы и больше патронов. Если уж тут творится такая чертовщина, то я хочу встретить ее во всеоружии. За снарягой придется вернуться в лагерь, а чтобы вернуться, нужно сначала найти ворота. Ведь другого выхода из бункера, как я понимаю, нет?