Конторщица-2
Шрифт:
Не без труда вырвавшись из цепких пут разочарованных моей черствостью коллег, я продолжила своей нелегкий путь в копировальный.
Ну, и конечно же, я опять столкнулась. Теперь уже с товарищем Ивановым.
— Лидочка, — пожрал он меня маслянистым взглядом, — вы, как всегда, великолепно выглядите!
— Благодарю за комплемент, — я попыталась обойти его, но не вышло (коридор в этом месте был слишком узок из-за загромождавших его шкафов с бумагами).
— Постойте, Лидочка! — непреклонным тоном сказал товарищ Иванов и попытался ухватить
— Что вам надо? — нелюбезно осведомилась я и ловко вывернулась от его рук.
— Поговорить, — проникновенным голосом (это он так считал), сообщил мне Иванов.
— Мне жених не разрешает, — рявкнула я (не как Щука, конечно, но не хуже). — Дайте пройти!
Оставив ошеломленного товарища Иванова за спиной, я устремилась работать.
А когда я увидела вдали Гиржеву, то поняла, что мой квест «как добраться до копировального» напоминает приключения Колобка в тридесятом царстве. Поэтому я юркнула в каптерку, где уборщица хранит свои швабры, и затаилась. Когда Гиржева процокала мимо, только тогда я перевела дух и вышла в коридор, отплевываясь от пыли.
Само собой в копировальный я попала с опозданием. За что была уличена бдительной Щукой и лишена материального поощрения к Дню Великой Октябрьской социалистической революции.
Ну, не больно-то и хотелось!
А когда рабочий день подошел к концу, я вышла из проходной депо «Монорельс», где меня уже нетерпеливо поджидали алчущие новостей коллеги (Зоя, Тоня, Репетун, Максимова, Людка из общего отдела и Галка). Я поняла, что без боя вырваться не получится, но тут прямо к проходной подъехала черная «Волга». Вышел шофер Петя, открыл дверцу и сказал мне с улыбкой:
— Добрый день, Лидия Степановна! Василий Павлович задерживается и сказал отвезти вас домой.
Я гордо прошествовала к машине, спиной ощущая, как задыхаются от собственного яда любимые соратницы «по цеху».
А дома было тревожно. Как поведала мне Римма Марковна, скорбно поджимая губы, днем, в обед, припёрлась «эта профурсетка». По «профурсеткой», однозначно, имелась в виду супруга Валеева — Юлия.
— Так, может, она мириться хотела? — предположила я. А что — вполне логично.
— Да какое там! — неодобрительно фыркнула Римма Марковна. — Квартиру она хотела. Точнее претендовала на ее часть.
— А Валеев что?
— Как раз приехал на обед. Только сел за стол, а тут — эта. В общем, сначала они ругались, — осуждающе покачала головой Римма Марковна и возмущенно добавила, — ты представляешь, Лида, они же в кабинет ушли и дверь закрыли. И я ни слова не разобрала! Совсем ничего не слышно было!
Я подавила смешок.
— И чем всё закончилось? — поинтересовалась я.
— Она минут через пять выбежала из кабинета. Ругалась очень, — с торжествующим видом
— Куда?
— Точно не знаю, но просил развод ускорить, — заговорщицки прошептала Римма Марковна, наклонившись ко мне. — Так что скоро ты станешь Лидией Валеевой.
— Я не буду фамилию менять, — сказала я.
— Да ты что! — всплеснула руками Римма Марковна. — Как так-то? Где это видано, чтобы муж и жена на разных фамилиях в семье жили? Что люди скажут? Ты об этом подумала?!
Я молча пожала плечами.
— А как же Светочка? — продолжила возмущаться Римма Марковна, — она же скоро в школу пойдет! Да ее же все дети дразнить будут, что у нее мать и отец на разных фамилиях!
— Римма Марковна, — сказала я, — мы этот вопрос с Валеевым обсудим.
— Правильно! И обсуди! — кивнула Римма Марковна. — Обсуди! Я уверена, что он тебе задаст!
— Так Юлия теперь не будет претендовать на квартиру? — задала я животрепещущий вопрос, чтобы переключить бойкую старушку (опять метод Шалва Амонашвили рулит!).
— Да что ты! — гневно раздула ноздри Римма Марковна, — поверь, эта профурсетка всем еще покажет! Я таких знаю!
Кстати, надо-таки отдать должное Римме Марковне, что купленный в Кисловодске фарфоровый сервиз она опять благополучно не отдала.
А поздно вечером Валееву стало плохо. Приехал его лечащий врач, старенький профессор, долго колдовал над ним, ставил капельницу…
Римма Марковна суетилась, то грела и носила воду, то украдкой плакала, когда думала, что никто не видит.
В тревоге прошло часа два. А потом Валеева отпустило.
Мы вздохнули с облегчением. А доктор оставил кучу лекарств и инструкций, и уехал.
Примерно через полчаса я осторожно заглянула в кабинет к Валееву убедиться, что все нормально (мы договорились с Риммой Марковной дежурить по очереди, сперва я, так как я сова, а потом — она, так как она легко встает хоть в пять утра, хоть в четыре).
Валеев спал в кабинете. После того, как в его квартиру въехали Римма Марковна со Светкой и их поселили в гостевой комнате, где был большой диван и раскладные кресла, затем сюда попала я и мне была отдана спальня, а сам Валеев перешел спать в кабинет, где тоже был диван.
Так вот, я заглянула в кабинет. Валеев лежал с открытыми глазами и смотрел в потолок. Видимо, как я не старалась, либо дверь, либо половица чуть скрипнула, и он перевел взгляд на меня.
— Заходи, — посиневшими губами шепнул он.
Ослушаться я не посмела (ему сейчас вообще нельзя волноваться) и вошла.
— Как дела на работе? — спросил он еле слышно.
И я поняла, что ему просто не хочется оставаться одному. Я немного поболтала о том, как девочки из копировального перепутали документы и как Акимовна бегала орала на них, в общем, всякую чепуху несла, лишь бы только говорить.