Контрабандист Сталина
Шрифт:
– Коба, а кто у нас постоянно ратует за сотрудничество с американцами?
– Будённый.
– Потом Семён с этим разберёмся - Сталин.
– Я знаю, что вы в прошлом году заключили сделку с Рокфеллером и американцами, но можно же у них и другое нужное вам покупать - вставляю свои "пять копеек". Например, те же винчестеры.
– А это что за английские машины на угле? Вы хотите, чтобы мы старые технологии покупали и производили?
– Сталин.
– А вот тут вы не правы. Даже американцы купили такую технологию три года назад - опять пришлось подробно объяснять. Разговор затянулся ещё на пару часов. Но семь браунингов, пять револьверов, один винчестер и все патроны
– Послезавтра будем смотреть, что вы привезли - закрыл папку Сталин.
– А заодно решим вопрос моей оплаты - ставлю условие.
– Хорошо.
Глава 25
– И ещё одна просьба, за которую я рассчитаюсь. Пришлите мне навсегда гримера с вашего театра. Можно какого-нибудь старичка царских времен. Я ещё раз прощу вас соблюдать полную секретность - уже перед выходом из дома поднял для меня "болезненный" вопрос.
Расстались мы довольно доброжелательно, если судить что сначала на меня наставляли ствол. Трупы и двух пленников заберут завтра люди Ворошилова. А вот Семёна и грузовик я попросил временно оставить. Если грузовик понятно что мне не оставят, то вот Семёна попробую пристроить к Потоцкому. Сам не знаю, почему я решил ему помочь.
Во дворе дома стоял автомобиль-кабриолет марки "Паккард" Сталина. На одно сиденье и уложили коробки с оружием и патронами. Тут же находился ординарец Будённого с лошадьми.
– Это не поэтому ли вы хотите производить американские машины, что сами их так любите?
– "подколол" я Сталина. ( Сталину, который с 1922 года стал Генеральным секретарем, не очень нравился "Роллс-Ройс". Потому, уже после кончины Ленина, он издал распоряжение о закупке американских автомобилей, которые ему нравились еще со времен Гражданской войны. После этого распоряжения, а именно с 1925 года, в Советскую Россию массово стали поступать американские автомобили таких марок, как "Бьюик", "Паккард", "Кадиллак" и "Линкольн". Для себя Сталин выбрал самый современный из Паккардов, 8-цилиндровый Packard 533. Вот, наверно, поэтому мы и обязаны изначально засилью американских марок.
– прим. Автора)
– Да я считаю, что американцы делают хорошие автомобили - сел на заднее сиденье Сталин.
– Вы только забыли добавить слова "элитные и престижные" машины, но не массовые грузовики. И не всё что дешево подойдёт вам...скупой платит дважды. А охрану вы так и не увеличили. Плохо, господин Сталин - оставил я последнее слово за собой и совсем тихо, чтобы слышал только он.
– Нам надо поговорить наедине.
На следующий день кабинет Ворошилова.
– Что опять нас как гимназистов носом тыкал и коммунистов хулил?
– Ворошилов, рассматривая оружие на столе.
– И зачем он этот винчестер с револьвером нам притянул? У нас тут своих разных много.
– Да он вообще обнаглел. А Коба с ним носится, как с ...- Будённый.
– Клим, Семён - перебил Сталин, набивая трубку.
– Не всё так просто. Он же считает нас ниже себя. Как же "голубая кровь".
– Да сколько мы уже этой крови пустили и... ещё пустим - перебил Ворошилов и сжал кулаки.
– Не торопись Клим. Вот мы недавно цену станков обсуждали - Сталин раскурил трубку, затянулся и выпустил дым.
– Никто нам меньше чем за 10 тысяч долларов за станок продавать не хочет, а доходит и до 50 тысяч. А многие, как Юнкерс, пользуются и поставляют нам некачественное оборудование. ( Действительно компания Юнкерс поставила в СССР бракованные станки и оборудование на завод в Филях с 1922 года. Из-за этого самолётов на её станках производилось
– прим. Автора )
– Оборудование приходит некомплектное. То одного, то другого не хватает. Наши тоже многие "товарищи" переводят деньги на свой счёт и остаются за границей. У нас около сотни невозвращенцев за последнее время, хоть и мы стараемся очень тщательно отбирать кадры - опять выпустил дым и так же неспешно продолжил.
– Да, этот греческий князь много болтает и хвастает. Иногда сам выбалтывает нужные нам сведения, принимая нас за маленьких и несмышлёных детей. Пусть так. Мы потерпим. Но своих тридцать серебряников он у нас отработает полностью - продолжил Сталин. Помолчал, опять выпустил дым, задумался на пять минут и жестко произнёс - а в некоторых случаях он прав. С этим засильем троцкистов в ОГПУ надо что-то делать.
– Нуда у тебя же все немцы всполошились, когда ты спросил про противотанковое ружье - засмеялся Будённый, обращаясь к Климу Ефремовичу, чем разрядил напряжённую обстановку.
– Я и не думал, что это настолько секретным оружием окажется. Все их агенты пытаются вызнать, откуда я это узнал - невесело усмехнулся Ворошилов, вспоминая продолжающийся переполох в своём военном ведомстве.
– Вот видишь. Поэтому мы его и потерпим - засмеялся Сталин.
– Но, а с самолётами что? А с бронеавтомобилями?
– Ворошилов.
– Завтра сам и спросишь - опять засмеялся Сталин, дразня Клима и увидев скривившее лицо Ворошилова.
– Он там ещё кучу разного привёз. Разберитесь с этим с Семёном, пока я занят...
Утром я договорился с Потоцким, который захватив Матвея, и поехали в Москву продавать бельгийскую форму и купить нужное мне для ремонта и продуктов. Для этого использовали трофейный грузовик-фургон, а водителем взяли Семёна. Я всё-таки уговорил Потоцкого попробовать взять его в свою команду. Но стоило мне это...два маузера с патронами, которых я обещал привезти. Вот не знаю, зачем мне это надо было. Но уж больно Потоцкий сокрушался, что забрали браунинги, которые он обещал друзьям.
Под моим руководством часть строителей стали строить беседку-достархан с каменным мангалом. Благо почти все материалы были, недостающее должны привести Потоцкий с Матвеем.
К обеду приехал Сергей на новом автомобиле с тремя военными. Они должны были забрать трупы и пленных ...и грузовик.
– Михаил - представляется старший из приехавших.
– Сергей - только и остаётся сказать мне и пожать руки и не подавать виду.
– А нет грузовика. На нём Александр Александрович в Москву уехал - развожу руками.
– А что же делать?
– один из военных.
– Если вам разрешено допрашивать арестованных, то можете пока заняться этим. Ручку и бумагу я вам дам.
Показал комнату, где можно вести допрос и где мы не будем мешать друг другу и строителям. Отдал ключи от замка и наручников, которые вызвали интерес у военных. Разрешил их оставить себе, за что меня поблагодарили...как "сознательного товарища и коммуниста". Я так опешил от такого заявления, что не смог ничего сказать, лишь молча кивнул головой.