Контракт на Фараоне
Шрифт:
Руиз уложил девушку поудобнее и закрыл ей глаза. Он еще не мог толком думать, однако помнил, что должен сделать что-то еще — нечто очень важное. Мысли разбегались. Он поднял посох, держа полированное дерево как абсолютно незнакомую вещь. Независимо от сознания, руки автоматически совершили вращательное движение, и посох распался на две части. Из него вывалилось несколько предметов. Руиз рассеянно наклонился и поднял ампулу заживляющего геля общего назначения и миниатюрный диагностический прибор, называемый «прилипалой». Жужжание в голове усилилось, двигаться становилось все труднее. Он с трудом заставил
Руиз вскрыл ампулу и стал покрывать искалеченную плоть серым гелем. Его приятный запах смешивался с вонью гниющих растений. Руиз заставил себя размотать шелк на руке и нанес толстый слой мази на почерневшую кисть. Его трясло от слабости, однако он заметил, что красный огонек на дисплее сменился ровным янтарным свечением. Кожа женщины уже не казалась серой, а грудь слабо вздымалась.
Перед глазами сгустилась белая пелена. Последним усилием агент поднял содержимое посоха и вновь соединил половинки. Потом ноги его подкосились. Уже через мгновение секретный агент Лиги крепко спал вместе с остальными рабами.
Руиз Ав проснулся первым. Это его не удивило. Было бы странно, если бы первым очухался какой-то фараонец, не прошедший специальную подготовку.
Тело мнимого торговца распростерлось на теплом пластике. Ослепительный свет резал глаза. Вокруг пахло мочой и дезинфекцией. Вибрация прекратилась. В сознании сформировалась первая цельная мысль: «Мы на месте, где бы оно ни находилось».
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Кореана любовалась своим беспилотным кораблем, пока он охлаждался на посадочном круге. «Синвергуэнца» мог похвастаться неплохим автономным мозгом, наследником знаменитого Банш-Пилота. Для своих размеров корабль был весьма маневренным, все системы дублировались, изящный темно-лиловый корпус покрывала отличная броня.
После прохождения через орбитальные системы безопасности звездолет находился в прекрасном состоянии. Индикаторы показывали полную загрузку живого товара. Были задействованы все саркофаги. Придется, конечно, провести выбраковку, но это неизбежно.
Все будет в порядке. Кореана ненавидела любые отступления от размеренного течения жизни. Пусть другие ищут приключений в опасном ремесле работорговца или наслаждаются властью над человеческими существами.
Она занялась этим промыслом, потому что он был наиболее выгодным и доступным для человека с ее биографией. Богатство защищало от ужасов прошлого, а их в жизни промывщицы с шахты Добравит хватало. Теперь Кореана только смутно вспоминала свои мечты о вкусной еде, крыше над головой, о том, чтобы за спиной не стояли надсмотрщики.
Тем больше наслаждалась она своим нынешним благополучием. Над лицом Кореаны работали лучшие врачи, теперь оно сияло неземной красотой. Ее безопасность обеспечивал свирепый раб Мока, охранник и воин. Она владела прекрасными невольниками, замечательными поварами. Существовали и другие источники удовольствия: разнообразные вина, легкие наркотики, курения, тонкие психостимуляторы, собранные в джунглях Поссета. Немало приятных часов проводила
Юркий кораблик в очередной раз благополучно вернулся с богатым грузом. Когда партия рабов будет продана, денег станет еще больше.
Кореана поднялась и сладко потянулась, потом взглянула на экран. К остывающему корпусу корабля осторожно приближалось полдюжины охранников-пунгов, готовых отступить при малейшем признаке опасности. Кореана усмехнулась. Неприятные сюрпризы подстерегали только слабаков или неудачников. Она не относилась ни к тем ни к другим.
— Пошли, Мармо, пора подвести итог, — сказала Кореана.
Адъютант встрепенулся и завис над креслом на своей воздушной подушке. Он жил и действовал, благодаря многочисленным протезам устаревшей конструкции. Это делало его похожим на неуклюжего киборга с небрежными заплатками из человеческой плоти. Он был не только главным помощником Кореаны, но и чем-то вроде друга, поэтому она не настаивала, чтобы Мармо сменил облик на более приятный.
На выходе из центра управления сзади пристроился раб-охранник. Он, как всегда, молчал, только страшные когти царапали металлический пол.
Руиз Ав приходил в себя с трудом. Наконец восстановилось зрение, и он смог рассмотреть окружающую обстановку. Руиз лежал в глубоком металлическом корыте, напоминающем стол в морге. Широкая полоса монопласта, охватившая грудь, не позволяла приподняться. Боковые стены контейнера были такими высокими, что ему были видны только осветительные полоски на потолке. Саркофаг для перевозки рабов покрывала сеть из сверхпрочного монолина. Ее внутренняя сторона была снабжена очистными трубами и датчиками. Тишину нарушало только монотонное жужжание вентилятора.
Постепенно восстанавливалась способность владеть своим телом. Пора было обдумать ситуацию. Руиз перечислил про себя положительные стороны: он не погиб, не попал в камеру пыток, представилась наконец возможность ближе познакомиться с загадочными браконьерами. Однако список отрицательных сторон явно перевешивал: дорогостоящие мозговые имплантанты не смогли погасить воздействие парализующего поля. В голове засело беспокойное ощущение, что он успел что-то натворить до того, как окончательно потерял сознание. Это напоминало чувство, которое он испытывал после редких, но памятных гулянок в молодости: нечто, что он должен был помнить, но забыл, а вот окружающие наверняка запомнят надолго. Руиз напрягся, но память отказывалась служить.
По обеим сторонам контейнера послышались слабые вздохи и стоны товарищей по несчастью. Они, в отличие от Руиза, не старались сохранить спокойствие, когда обнаружили, где находятся. Хор воплей и проклятий становился все громче. Новое окружение ни в малейшей степени не соответствовало представлениям жителей Фараона о райских кущах, где все они надеялись оказаться после успешного завершения мистерии. Неужели боги сперва сделали их пленниками в собственных телах, а затем в стальных гробах? Разве в раю пахнет мочой и рвотой?