Контракт на невинность
Шрифт:
Похоже, что она первокурсница. Рыженькая чуть улыбается мне, да и в общем старается выглядеть приветливо.
— Привет. Ты… — тяну я, пытаясь понять, где ее видела, а потом меня осеняет, — Лаврова Катя, ты, что ли?! Ты тоже тут учишься?!
С этой девочкой мы учились в одной школе, и жили в одном дворе. Она меня знала, я ее знала, но крепкой дружбы не вышло — так бывает, когда кто-то на класс младше и гуляет в другой компании. Мы пересекались, болтали…на этом и всё.
— Ну да, учусь. Тоже решила поступить
— Прости, я сейчас убегаю. Но я бы позже поболтала, — качаю я головой, — дай номер телефона, созвонимся.
Она диктует номер, а я записываю его. Когда я убираю смартфон и уже собираюсь попрощаться, Катя внезапно произносит:
— Не слышала сегодня новости? Ефремова убили.
— А? — я чувствую, как мои брови лезут вверх. Недоумение захлестывает волной. Что, ее серьезно это интересует? У меня возникает странное чувство, словно Катя затрагивает такую тему, которая должна беспокоить только меня. В конце концов, с чего бы ей обсуждать смерть какого-то старика, у которого была био…фармацевтическая компания?
Разве эта тема для беседы в наши двадцать лет? Я справляюсь с шоком и произношу медленно:
— Слышала по новостям. Его не убили. Газ в доме взорвался.
— Нет, убили, — мотает головой Катя, — значит, ты не знаешь, кто это сделал. Сейчас офигеешь: Хазаров. Помнишь такого?
— Я… нет, — губы немеют. Я чувствую себя так, словно все меньше и меньше понимаю происходящее.
Катя цыкает.
— Ты вообще никого не помнишь, что ли?! Хотя ладно, ты с нами особо не общалась. Ну, парень с нашего двора. Он жил по соседству со мной, и у него была младшая сестра, которая умерла — вся школа об этом гудела. Какие-то придурки ее убили случайно. Погуляли неудачно на стройке… Вообще не помнишь? Он старше нас. Темненький такой, высокий. Потом его посадили, он весь в татуировках вернулся.
— Хазар? — вырывается у меня, когда я начинаю догадываться, кого мне описывает Катя.
Черт, я ничего не помню. Все прошлое такое смутное, что я с трудом вспоминаю и про смерть девчонки. Я только помню переполох в школе, но мне тогда было, честно говоря, не до этого.
— Хазаров. Ренат, — поправляет меня Катя, не поняв, — ну вот сегодня с утра по новостям сказали, что это он убил Ефремова. И уехал еще на несколько лет за решетку! Бедная его мать. Вот так вот наш двор прославился. Лучше бы другим чем-то. Вечно у нас на районе какая-то хрень происходит.
— Это точно, — выдыхаю я. В груди что-то словно сжимается, — слушай, а я… не пересекалась с ним, когда была младше, не помнишь?
Катя пожимает плечом.
— Да вроде… не знаю. Но его сестра же со всеми общалась. Наверняка он всех знает. И тебя видел. А что?
— Да так…
— Страшно? Говорят, он с криминальными элементами связался. С какой-то группировкой. У него начали появляться деньги, и к матери он часто приезжал на дорогой тачке. Да ладно,
Я бросаю взгляд на часы.
— Кать, мне пора, — хочется побыстрее закончить этот разговор, потому что такое прошлое ворошить желания нет. Теперь стало очевидно, что Хазар не раз видел меня в детстве. Он меня прекрасно запомнил, а я его — нет. Почему? Он что, симпатизировал мне?
Боже.
Не поэтому ли Камиля бесило слишком пристальное внимание Хазара ко мне?
— Ладно, я позвоню тебе, — произносит Катя, не подозревая, что своими словами сильно напрягла меня, — удачи, Ев!
Я машу ей рукой и направляюсь к выходу.
Дождь, который капал с утра, уже закончился, но на улице по-прежнему пасмурно и серо. Машину Камиля я замечаю сразу.
У меня вырывается смешок, когда я направляюсь к ней. В голове еще звучат слова Кати “Вот так вот наш двор прославился”. Парень Ренат стал преступником по прозвищу Хазар, а девочка Ева умудрилась продать себя убийце, о котором писали когда-то все газеты. Да уж.
Ладно. Меня больше волнует Камиль. Что меня ждет сегодня с ним? Почему он решил не рвать между нами общение?
Я хочу получить ответы на эти вопросы. Воспоминания о поцелуе вспыхивают на моих губах, когда я открываю дверь и сажусь в машину. Не знаю, будет ли повторение этого поцелуя. Я этого желаю. Но… я выжидающе смотрю на Камиля, а он просто смотрит задумчиво куда-то вдаль. Очевидно, что он слышал и видел, как я появилась, только какие-то мысли сейчас для него важнее, чем я.
Облом, Ева. Так откровенно тебя еще не игнорировали.
— Камиль, — произношу я, решив нарушить хоть как-то молчание, раз с поцелуем не вышло. Когда я задаю вопрос, мужчина приподнимает едва бровь, — а что, Хазара посадили по твоему плану?
— И тебе еще раз привет, Ева, — хрипло усмехается Камиль и бросает на меня такой взгляд, что мне становится стыдно, — можешь выйти из машины и зайти нормально. Сделав вид, что этого вопроса не было.
— Я просто… — тушуюсь я, — я хочела начать беседу. Тебя бесят разговоры о Хазаре? Ладно, тогда неважно. Просто интересно. Ефремов тебе не отдал наследство или вы его просто добили ради справедливости и Хазар попался?
Я замолкаю. Мне кажется, взгляд Камиля теперь может меня убить. Он у него сейчас очень говорящий. “Ты серьезно это сболтнула вслух?” — горит в нем.
— Я тебя сейчас придушу прямо тут. Когда я тебя покупал, то хотел составить контракт, по которому ты должна свой язык держать за зубами. Но какого-то черта подумал тогда, что ты сообразительная.
— Ты ошибся, — бормочу я, — извини, я молчу.
— Надеюсь, ты не обсудила это с подружками?
— Я не настолько идиотка, Камиль.
— Уже не уверен. Учти, что мне придется избавиться от свидетелей, если да. Тебя я накажу другим способом, но, все же, он вряд ли тебе понравится.
— Шутишь? — вырывается у меня смешок. Но голос немного вздрагивает.