Контракт на невинность
Шрифт:
— Нет, — в тон отвечает мне Камиль, отчего у меня даже мурашки бегут, — Лучше забудь про все это и не поднимай больше тему.
Я поджимаю в ответ губы, покраснев. Камиль со вздохом заводит машину.
— Голодна? — интересуется он спокойно, похоже, решив закрыть ту тему, — тут поблизости открыли неплохой ресторан. У меня есть пара свободных часов. После могу тебя отвезти или к себе, или вернуть домой.
— Ты… — осторожно спрашиваю я, глядя на Камиля, — ты хочешь продолжить наши отношения?
— Да, — получаю я предельно прямой и от этого неожиданный ответ, —
Он с ума сошел такое спрашивать? Я не против. У меня от этого начинает гулко биться сердце. Я хотела этого, еще когда исполняла для него роль ненастоящей жены. Хотела, чтобы Камиль подумал и решил наладить между нами отношения по-настоящему, узнать меня больше, рассказать о себе… неужели дельная мысль, о том, что со мной может быть интересно и хорошо, действительно промелькнула в его голове?
— Нет, конечно, — отвечаю я, — я могу остаться у тебя.
На самом деле отец откусит мне голову. Он в курсе, что Вали больше нет и это сильно повлияло на него: Каждый вечер он звонил мне и спрашивал, где я иду, а потом караулил, глядя в окно. Думаю, это еще одна из причин, почему он до сих пор не сорвался и не прикоснулся к алкоголю.
Но мне ведь не двенадцать. Я уже совершеннолетняя и могу строить отношения с… мужчинами.
Я прикрываю глаза, вспомнив, с кем хочу строить отношения. Если отец о Камиле узнает — точно получит инсульт.
— По-моему, ты перебрала, Ева, — констатирует Камиль, когда я едва не поскальзываюсь на плитке перед рестораном. Он крепко сжимает пальцы на моем локте. В моей голове легкий туман, и, кажется, я действительно перебрала — то ли на улице сильная влажность, то ли у меня и перед глазами все заволакивает пьяным дымком.
Я пыталась сегодня разорить Камиля, пробуя все в ресторане. Я пыталась вести себя уверенно и непринужденно, как вели бы с ним другие девушки. Я-то настоящая на самом деле скромнее, но я пыталась быть для него… привычной.
— Почему ты меня называешь по имени? — тяну я, падая на кресло в машину. Камиль пристегивается и заводит машину, а я чувствую себя алкоголедышащим драконом: когда я выдыхаю, то чувствую, как от меня им пахнет, поэтому я стараюсь говорить потише, — раньше ты называл меня “цыпой”, “бешеной курицей” и другими прозвищами. Ты на меня злишься?
— Я всех называю “цыпами”, — коротко отвечает Камиль, — так можно не запоминать имена.
Я чувствую, что улыбаюсь.
— То есть, раз ты запомнил мое имя, то у тебя ко мне особое отношение? Мне это нравится. Куда мы, кстати, едем? Может, не станешь меня оставлять дома и возьмешь меня с собой? Дома мне будет скучно. А так мы можем поболтать по дороге и… развлечься. Как-нибудь.
Слова сами вылетают из моего глупого рта, несмотря на двусмысленность моих интонаций. Камиль не отвечает. Он поворачивает в мою сторону голову и на половину его лица ложится тень, пока он зачем-то пристально рассматривает меня.
— Пожалуй, тебя стоит отконвоировать в твой родной дом. Ты пьяна вхлам.
— Зато такая я более… веселая. Плохо, что ли?
Я это произношу с
Я хватаю запястье Камиля обеими руками и сжимаю. Даже сквозь ткань водолазки я чувствую выступающие вены и настолько у него твердые мышцы. Вот бы он схватил меня и сжал этими руками. Хотела бы я ощутить это голой кожей. Ради этого я даже готова переступить через свой страх близости. Кажется, если Камиль возьмет инициативу только в свои руки — мне будет намного проще.
Господи, я становлюсь такой озабоченной, немного выпив. Такое чувство, что эти мысли зарождаются где-то в груди, а проваливаются потом в низ живота, оставив раскаленный след внутри. Впервые ощущаю такое, просто думая о ком-то.
— Я не хочу домой. Что я делаю не так? — спрашиваю я, — почему ты вечно пытаешься от меня избавиться?
— И что ты будешь делать дома у меня, алкоголичка мелкая? — усмехается Камиль, — опять пытаться меня глупо облизать в благодарность и отключиться? Или шарить по ящикам? Ты не умеешь пить и вести себя при этом адекватно. Совершенно.
— Пф, — выдыхаю я, — нет. Я не буду этого делать, обещаю. Не хочу домой, говорю же.
— Хрен с тобой. Учти, Ева: вечером мы с тобой останемся вдвоем. Будешь лезть ко мне — я плюну на твой пьяный вид и трахну тебя. Твой олений взгляд меня больше не остановит. “Не надо” тоже. Мой кредит джентельментства ты исчерпала, когда сегодня приперлась к машине, — спокойно произносит Камиль, глядя на меня, — месяц назад я не хотел тебя принуждать к чему-то… но сегодня ты пришла ко мне сама и по своей воле. Без всяких договоров, сытая и обеспеченная.
— Я…
— Затихни на секунду. Я не верю, что ты пришла просто сказать “спасибо”. Оставь эту отмазку для кого-нибудь твоего возраста. У меня есть причины оставить тебя рядом, у тебя, по видимости, есть причины желать остаться со мной. Надеюсь, в голове ты это осознаешь и не станешь мне ебать мозги, как раньше, а начнешь вести себя разумнее. Буду делать только небольшую скидку на твой возраст, Ева.
— Я поняла, — тихо отвечаю я, отпуская его руку и стекая по сиденью, — не надо на меня рычать.
— Я не рычу, — он усмехается, — расставляю для тебя все точки над “и” заранее. Еще раз: тебя отвезти домой или ко мне?
— К тебе, — шепотом выдыхаю я, не собираясь менять свое решение. Хотя, на самом деле я ошарашена напором. Я не привыкла к такой прямоте.
К дому Камиля мы подъезжаем, когда уже наступают сумерки. Я заранее отправляю отцу смс “задержусь с подругами”, чтобы он не звонил и не переживал. Потом совру что-нибудь.
Тут ничего не изменилось с тех пор, как я ушла отсюда. Разуваясь в прихожей, я принюхиваюсь ревниво к воздуху в доме, пытаясь уловить какие-нибудь новые нотки — например, женских духов или еще чего-нибудь необычного, или стараюсь найти взглядом лишние тапочки… но даже тут ничего не поменялось.