Контракт на ребёнка. Книга 2
Шрифт:
«Женщина побеждает,
когда сдаётся…»
Д.Лондон
Ещё две ночи пролетели для Елизаветы однообразно. На срединных трапезах предводящий отсутствовал, а у здрады женщина узнала, что он покинул целомнище. Цисаны, которых она изначально обучала, теперь справлялись и без неё и Лиза там была уже скорее сторонним наблюдателем и порою, когда они устраивали дискуссии, вообще терялась, стоило им начать сыпать научными терминами, поэтому всё чаще потихоньку уходила и отправлялась изучать ближайшие
Набрела на сектор, где располагалась кухня, оказывается одна из многих. Эта же обслуживала только высших цисан и стол самого предводящего. От юркого помощника-здарада, который носился туда, сюда, она узнала, что и в походах цисаны питаются отсюда и вспомнила, как Самлеша накрывала на стол, когда они были только в пути.
Познакомилась с здрадами поварами и решив приготовить любимое лакомство сына: сырники, узнала, что творог как таковой цисаны вообще не едят и не используют, хотя вот сыра как конечного продукта было несколько сортов. Здрада повариха заинтересовалась тем, что хотела приготовить иномирная аншиасса и предоставив Елизавете творог с удивлением наблюдала за процессом готовки. Получилось некое шоу, поскольку здрады побросав работу, собрались кружком, наблюдая и удивляясь тому, что Елизавета вообще умеет готовить.
— Что же в этом такого? — Удивлённо спросила она, переворачивая на огромных размеров сковороде пухлые творожные оладьи.
— Ну так вы же аншиасса! — Ответило ей несколько голосов, а Лиза только усмехнувшись, покачала головой.
Наготовив несколько тарелок сырников, Елизавета попросила здраду отнести одну тарелку и пару видов варенья сыну, который сейчас занимался с наставником.
— Угощайтесь, — Лиза вытерев руки, улыбнувшись хотела было уже уйти, но повариха её остановила:
— Простите аншиасса, но я не поняла: остальные кому отдать?
— Никому, это вам — попробуйте с вареньем и с чаем. Моему сыну очень нравится. — Лиза ещё раз улыбнувшись удивлённым здрадам, покинула кухню направляясь в сад, где и провела время до конца занятий у сына.
На третью ночь, в конце срединной трапезы, когда сменились блюда и цисаны начали пить чай, то среди многочисленных пирожных Елизавета увидела на столе тарелки с пышными сырниками политых вареньем и улыбнувшись подумала, что видимо здрадам пришлось по вкусу её угощение, если к столу цисанам они их приготовили.
В эту ночь Лиза спустившись с сыном с балкона, встретилась с его наставником, который передал ей серёжку.
— Теперь она уже не требуется моему подопечному, — он с улыбкой потрепал русые вихры горделиво вскинувшему подбородок Егора.
С минуту Елизавета рассматривала серьгу, в которой поблёскивал зелёным цветом кристалл и вздохнув одела её.
— Вы не порадуете меня известиями насчёт обучения? — Поинтересовалась женщина, взяв за руку сына и продолжив путь к уровням с целомами.
— Скоро аншиасса. Появился отличный вариант, но пока рано что-либо говорить, поэтому прошу вас подождать ещё несколько ночей.
Поцеловав сына, Лиза некоторое время с грустью смотрела на удаляющиеся спины Егора и его наставника, «Жизнь бежит,
В тоскливом настроении искупавшись уже собиралась лечь спать, когда появилась Самлеша известив женщину, что предводящий уже направляется в её целом.
Угрюмо взглянув на засуетившуюся здраду, отказалась переодеваться:
— Прекрати суетиться и принеси мне пожалуйста гашан.
— Но… — Самлеша потупила глазки.
— Но, что Самлеша? — Хмуро спросила Елизавета.
— Хозяин запретил вам давать гашан, — произнесла здрада ошарашив этим известием Лизу.
— Что? А…Хорошо, что ж иди, — произнесла Лиза, и стоило здраде исчезнуть в переходе, негодующе сузила глаза.
Лиза внутренне вскипев как чайник, заметалась по спальне, но внезапно остановилась: гнев, обида, ревность и раздражение, что копились последнее время сейчас достигнув апогея, раздувшись — лопнули словно мыльный пузырь, оставляя лишь равнодушие, с которым она и встретила предводящего.
— Приветствую аншиасс, — Елизавета поднялась с матраса, стоило ему войти в её спальню.
— Приветствую Элиссавет, — Махарадж войдя, тут же обежал взглядом женщину. Ничего не ускользнуло от его взгляда: ни влажные волосы, рассыпанные по плечам и откинутые за спину, ни тонкий халат, который не скрывал очертаний её тела и который он желал поскорее с неё снять, ни здоровый цвет лица и столкнувшись с её равнодушным взглядом, чуть не отступил, но сдержавшись, только недовольно отметил, что он как мальчишка постоянно думая об Элиссавет, отступал. На каждой трапезе сталкиваясь с её равнодушием давал время отпустить обиду, вместо того, чтобы просто потребовать слияния, от которого она была не в праве отказаться из-за контракта.
Подойдя ближе, Махарадж провёл по плечам женщины, стараясь не обращать внимания на то, что она демонстративно отвернулась: «Шаранш, да меня вообще не должно волновать это! Эти три года она моя и я имею право быть здесь!». Он резковато дёрнув полы халата распахнул его тут же вцепился взглядом в полушария груди с такими манящими вершинками. Уже медленнее приподняв руки, провёл по ним ладонями, наконец-то услышав, как сердце Элиссы участило ритм и уже отбросив терзающие его сомнения, с наслаждением сжал грудь прикрыв глаза, и чувствуя как его орган дающий жизнь начал пульсировать от желания.
— Вы запретили здраде выдать мне гашан, — Елизавета сглотнув, пыталась успокоить бешено стучавшее сердце. Она чуть не покачнулась, когда ладони Махараджа аккуратно сжали её грудь.
— Он вам не нужен Элиссавет, — Склонившись, тихо проговорил мужчина ей в макушку, прежде чем вдохнуть полной грудью. — Я приложу все усилия, чтобы он вам не потребовался.
Тело вопреки разуму предавало её: соски затвердели и ныли от желания, чтобы к ним прикоснулись, приласкали, грудь была тяжела и словно отдельно от разума желала прикосновений его больших, немного шершавых ладоней, а лоно сладко сжималось и уже не желало, а кричало о том, что готово принять его, желало сильных, мощных толчков.