Контракт с Господом
Шрифт:
"Моему сыну Юделю Коэну,
не читать до бар-мицвы
Ноябрь 1951 года"
Раввин вскрыл конверт, считая, что это поможет определить происхождение мальчика. Прочитанное его поразило и смутило, но подкрепило убежденность в том, что сам Господь привел этого мальчика к его двери.
Снаружи крупными хлопьями повалил снег.
ПИСЬМО ЙОЗЕФА КОЭНА СВОЕМУ СЫНУ ЮДЕЛЮ. Вторник, 9 февраля 1943 года
Дорогой
Я пишу эти плотные строчки в надежде, что наши любовь и забота заполнят пробелы, которые оставляет спешка и неопытность пишущего. Я никогда не был силен в показе своих чувств, как прекрасно известно твоей матери. С тех пор как ты родился, вынужденная близость в той клетке, куда нас заперла война, опустошила мое сердце. Меня печалит, что я никогда не видел, как ты играешь при солнечном свете, и никогда уже этого не увижу. Господь выковал нас в горниле испытаний, но мы их не прошли. Тебе предстоит исполнить то, на что мы оказались не способны.
Через несколько минут мы отправимся на поиски твоего брата и больше никогда не вернемся. Твоя мать не слушает доводов рассудка, а я не могу позволить ей идти одной. Это дорога к верной смерти, в этом я не сомневаюсь. Когда ты прочтешь это письмо, тебе уже исполнится тринадцать. Ты будешь спрашивать, что за безумие овладело твоими родителями, чтобы вот так уйти, отдав себя в руки врага. Почему мы так поступили? Я пишу это письмо частично и потому, чтобы ответить на этот вопрос самому себе.
Время поджимает, а мне нужно сказать тебе много важного. Многие столетия члены нашей семьи хранили священный предмет. Речь идет о свече, которая сопровождала день твоего рождения. Из-за ужасных обстоятельств, это единственное, что у нас осталось, единственная ценность, и потому твоя мать заставила меня поставить ее на кон, чтобы попытаться спасти твоего брата.
Это будет столь же бессмысленная жертва, как и наша жизнь. Но это не имеет значения. Я бы не сделал это, если бы ты не остался внутри, а в тебя я верю. Я бы хотел объяснить тебе, что в этой свече такого особенного, но и сам этого не знаю. Я знаю лишь, что хранить ее в целости и сохранности - это моя миссия, миссия, переходящая от отца к сыну уже многие поколения, миссия, которую я провалил, как и всю свою жизнь.
Найди свечу, Юдель. Мы вручим ее врачу, который удерживает твоего брата в детской больнице АМ Шпигельгрунд. Если она поможет твоему брату спастись, то найдите ее вдвоем. Если же нет, то молю тебя именем Всевышнего, чтобы спасся хотя бы ты, и чтобы когда ты будешь читать эти строки, война уже закончилась.
И еще кое-что. От обширного наследства, которое причиталось Элану и тебе, мало что осталось. Принадлежащие семье фабрики - в руках нацистов. Текущие счета в австрийских банках уже давно конфискованы. Наши квартиры сожгли во время Хрустальной ночи. Но к счастью, мы можем тебе кое-что оставить. Мы всегда хранили семейный депозит на непредвиденные случаи в швейцарском банке. Мало-помалу мы его увеличивали, каждые два или три месяца отправляясь в поездку, иногда вкладывая лишь несколько сотен франков. Нам с твоей матерью так нравились эти вылазки на выходные! Это не громадное состояние, всего каких-то пятьдесят тысяч франков, но эти деньги оплатят твою учебу и проживание где ты захочешь. Деньги находятся на номерном счете
Вот и всё. Молись каждый день, не забывай про свет Торы, почитай свой дом и свой народ.
Да будет благословен Господь, наш истинный Бог, сущий на небесах, истинный судия. К нему я иду, как уйдешь и ты. Да хранит тебя Бог!
Твой
Йозеф Коэн
ХАКАН
Он столько времени подавлял свою истинную личность, что когда они наконец нашли, что искали, почувствовал страх. Страх, превратившийся в облегчение, потому что теперь он сможет сбросить эту мерзкую маску.
Это будет на следующий день, утром. Все соберутся в столовой на завтрак. Никто ничего не подозревает.
За десять минут до этого он подсунул ее под платформу палатки. Простой, но очень мощный механизм, и превосходно скрытый. Они будут находиться наверху и ничего не заметят. А минуту спустя уже будут держать отчет перед Аллахом.
Он засомневался, подавать ли сигнал после взрыва. Братья придут и разделаются с гордыми солдатиками. С теми, кто выживет, разумеется.
А потом решил подождать еще несколько часов. Дать им время закончить работу. Без вариантов и без выхода.
Вспомни бушменов, подумал он. Когда обезьяна находит воду, но еще ее не выпила...
БАШНЯ КАЙН. Четверг, 20 июля 2006 года. 23.22
Нью-Йорк
– Как скажешь, коллега, - сказал белокурый тощий слесарь.
– Мне лично лениво. Зарплата-то всё равно идет, заработает здесь что или нет.
– Ну тогда и бог с ним, приятель, - согласился с ним толстяк с волосами, забранными в хвостик. Оранжевый комбинезон сидел на нем так плотно, что ткань на спине, казалось, вот-вот лопнет.
– Гляди, уже лучше вроде?
– сказал охранник.
– Вернетесь завтра, и все дела. У меня и без того проблем хватает, будь оно всё проклято. У меня двое на больничном, некого отправить за вами присматривать. А по правилам в таком случае я не могу пускать сюда сторонний персонал после восьми.
– Даже не передать, как я тебе благодарен, - сказал блондин.
– Если повезет, работенка придется на другую смену. Никогда не нравилось чинить разрывы.
– Эй, погоди, погоди. О чем это ты? Что за разрывы?
– Ну дык, это... Бум, и кирдык, усекаешь? То, что произошло в галерее Саатчи. Кто этим занимался, Бенни?
– Думаю, Луис с косичкой, - ответил толстяк.
– Ага, Луис с косичкой, клевый чувак. Благослови его Бог.
– Бог с этим, чувак. Ладно, пока, мужик. Желаю хорошо провести вечер.
– Может, махнем в "Шпинато"?
– Всему свое время.
Оба слесаря взяли свои вещи и направились к выходу.
– Да погодите вы, - произнес охранник, с каждым словом становящийся всё беспокойнее.
– А что случилось с Луисом с косичкой?
– Ну знаешь, вызвали на аварию вроде сегодняшней, и они не могли проникнуть в здание, потому что не знали, что делать с сигнализацией и всё такое. Ну вот, а давление в канализационных трубах стало слишком сильным, и они начали прорываться, ну ты понимаешь, и дерьмо как хлынет, прям по всему этажу.