Контракт с плейбоем
Шрифт:
Кое-как Уваров поднялся сначала на карачки, потом на ноги. Пошатнулся, но я поддержала его и повела за собой. В свободной руке у меня был зажат целлофан, служивший нам недавно саваном. Я завернула в него плоский камень, которым копала землю. Пригодится и как оружие, и как лопата. Еще я подобрала пустую двухлитровую пластиковую бутылку, которую ветер гнал по земле наподобие перекати-поля.
Ценой невероятных усилий мы добрели до холмов, поросших редким тощим кустарником, с парой скрюченных деревьев. Теперь предстоял подъем. Жирный сурок лениво высунулся из норы посмотреть, что происходит
— У-у-у, — простонал Андрей, ворочаясь.
— Ох, горе ты мое, — вздохнула я, подняла его и поволокла в гору. Ох, и тяжела же ты, женская доля.
Опустив Андрея в ковыль, которым поросла небольшая низина между холмов, я вернулась за тушкой сурка. Потом с полчаса отдыхала, собираясь с силами и проводя ревизию своего арсенала. Восемь метательных лезвий. Шесть из них в браслете и два в пряжке на ремне. В кармане шорт обычная пластиковая зажигалка, купленная в киоске по дороге. Сигареты остались в машине, так что придется вести здоровый образ жизни. В пенале, заделанном в подошву кроссовки, у меня хранился набор для выживания: пара таблеток для обеззараживания воды, таблетка перекиси водорода, две таблетки стимуляторов и антишоковые, иголка, хирургические нитки, два десятка особых спичек, которые загорятся и под проливным дождем. В поясе был спрятан тросик с насечкой, которым можно легко перепилить стальную решетку или дерево толщиной с человека. Для начала неплохо. Конечно, бандиты забрали револьвер и запасной пистолет, что был спрятан в борсетке на поясе, все средства связи: КПК, обычный мобильник, даже брелок с ключами от машины. Не беда, обойдемся.
Закончив с этим, я насобирала по округе все, что годилось для костра, разожгла огонь, освежевала сурка и пожарила на сделанном из сухой ветки вертеле. Мясо получилось почти сырое, а когда огонь догорел, я попыталась допечь его в углях. Потом разделила на две порции и протянула одну Уварову. Андрей находился в состоянии какого-то лунатического транса.
— Ешь, — рявкнула я на него, так что у самой в ушах зазвенело.
Уваров очнулся, механически взял мясо, попробовал есть, но с отвращением выплюнул кусок и вернул мясо мне, пробормотав:
— Я не могу это есть — оно сырое.
— Оно сырое, — передразнила я его. — А ты когда-нибудь слышал о бифштексах с кровью?
— Я их не люблю, — прохрипел Андрей. — Я люблю хорошо прожаренное мясо, со сладким соусом или в меду.
— Вопрос стоит так — или ты ешь, или я тебя кормлю насильно, — предупредила я Уварова ледяным тоном. — Возможно, мне придется пихать тебе его в глотку.
— Оставь меня, — всхлипнул лежавший на боку в позе эмбриона Уваров. — Я потерплю без еды. А завтра мы выйдем к людям, тогда и поедим по-настоящему. — На его глаза навернулись слезы.
— Неизвестно, выйдем ли мы к людям или нет. Я понятия не имею, куда нас завезли. Степь кругом. А убить тут какую-то живность не так-то просто. Поэтому пока есть еда — ешь. Или ты умрешь. Будешь идти и упадешь, а я не смогу тащить тебя долго. Представляешь, ты будешь умирать, а тебя будут клевать стервятники.
И
— Хватит, достаточно, — выдавил он, облизнул потрескавшиеся, высохшие губы и взял мясо. Давясь и морщась, он съел примерно третью часть тушки, потом сказал, что его сейчас вырвет.
— Если вырвет — ты не жилец, — припугнула я его.
Уваров проглотил мясо. Иногда страх, лучшее лекарство от тошноты.
Меня от мяса сурка нисколько не тошнило. Я съела все, что осталось, а потом, схватив камень, выбрала подходящее место у подножия холма и начала копать.
Уваров выглянул из укрытия и с вялым интересом спросил:
— Жень, и что у тебя за страсть такая то откапывать ямы, то закапывать.
— Вижу, после еды у тебя проснулось остроумие, — с сарказмом заметила я, активно выгребая землю из ямы.
— Не напоминай мне про еду, или сблюю, — простонал Андрей.
Я коснулась рукой дна ямки. Земля была сырая.
— Здесь близко вода.
Слово «вода» заставило Уварова немного оживиться. Он подполз ближе к краю склона и привстал, держась за раненую руку:
— Ты колодец, что ли, копаешь?
— Нет, тут до воды метров десять, не меньше, но влага хорошо пропитала землю, а растения тянут воду к самой поверхности. Можно добыть воду из почвы.
— Выжать? — предположил Андрей.
— Нет, ее слишком мало, так не получится, — покачала я головой. — Сейчас увидишь, как это делается.
Яма достигла глубины полуметра. Я прекратила копать, взяла пластиковую бутылку и срезала у нее верх. Поставила нижнюю часть на дно ямы, прямо по центру. Сверху накрыла яму пленкой. Края пленки закрепила грунтом. В центр пленки, точно над бутылкой, положила камешек. Под его весом пленка прогнулась, образовав воронку. — Вот, пожалуйста, готово.
— Ты, конечно, назовешь меня идиотом, но как эта хренотень поможет добыть воду из земли? — Уваров смотрел на меня, как на идиотку.
— Парниковый эффект, — ответила я спокойно. — Видел, как в теплице на покрытии образуются капельки воды? Все просто. Солнце испаряет из земли воду. Она конденсируется на пленке и стекает по направляющему конусу в бутылку.
— Я поверю в это, когда увижу воду, — фыркнул Уваров и отполз обратно в наше убежище.
Через секунду оттуда раздался душераздирающий вопль, похожий на рев тираннозавра, которому обломком скалы прищемило хозяйство. От такого рева у всего животного мира степи, несомненно, случилось расстройство желудка. Я позабыла об усталости, ушибах, ранах и в одно мгновение взлетела на вершину холма. Уваров лежал в ложбине, зажимая рукой голень правой ноги. Орать он перестал только потому, что сорвал голос и мог лишь сипеть.
— Ну что еще? — спросила я, опуская метательное лезвие.
— Он, он, — просипел Уваров, указывая куда-то в сторону.
Я проследила глазами направление, куда Андрей тыкал пальцем, и увидела небольшого тарантула, убегавшего по песку от Уварова. И чего так орать из-за какого-то паучка? Поддев его носком кроссовки, я отбросила тарантула подальше.
— Ну, что, теперь успокоился? Его нет.
Однако истерика Уварова только начиналась. Хрипя и подвывая, он показал мне свою лодыжку, затем сообщил задушенным шепотом: