Контракт с подонком
Шрифт:
– Благодарю. Пока что всё хорошо.
– Я хотела поговорить с тобой, Мелания. Наедине.
Валентина тенью идёт на выход. Марта, выходя следом, закрывает двойные двери в столовую.
– Максим, будет делать всё, чтобы ты не забеременела.
От этого неожиданного перехода, мои брови удивлённо взлетают.
– Потому что он боится, что так и не будет "коронован" наследством как и его отец. И через его голову наследство передадут его детям. А он будет выступать только опекуном, не имея возможности распоряжаться. Так вот... Это действительно
– Я не понимаю...
– Не понимаешь? Хорошо. Когда я была беременна Марком, отцом Максима... Мы жили тогда ещё в Бельгии... Сестра моего мужа, подкупила прислугу, чтобы мне подсыпали токсин, мутаген. В надежде, что я выкину или рожу недееспособного инвалида.
– Зачем?!
– Она была беременна девочкой. И ее срок был на пять месяцев меньше. Мой сын становился наследником… её же дочь, только бы получала ежемесячное пособие.
– Из-за денег?? Кошмар какой.
Это что - гарем султана с его интригами?!
– Марк родился с серьезным аутоиммунным заболеванием и пороком сердца. То ли уж от гнилых генов Данилевских, то ли от этого мутагена. Вся его жизнь - выживание. Он перенес несколько операций. Ее девочка - умерла сразу после родов вслед за матерью.
Надеюсь, не от Ваших вмешательств, Софья Алексеевна!
– Почему Марк не наследник?
– Это бессмысленно... Врачи утверждали, что он не доживёт до тридцати. Мы, с помощью больших вложений, дотянули его до сорока пяти. Но то что он ещё жив - чудо. Конечное чудо. И он сосредоточен на том, чтобы выжить, а не сберечь наследство.
– Сложно его осуждать.
– Однако, речь не об этом. Речь о том, что ты не защитишь наследника сама. А Максим не будет заинтересованным лицом. Так как у него нет конкурентов на наследство, кроме собственных детей. К тому же, Максим не самых высоких моральных принципов. И у тебя появятся конкурентки. И это тоже причина, по которой Максим не получит наследство. Он все растранжирит на манких свиноматок, желающих любой ценой родить от него. Они, своими исками, вытянут из него все состояние. Последний раз нам это обошлось почти в двадцать миллионов...
– Что обошлось?
– Аборт.
– Что?!
– давлюсь, прижимая к губам салфетку.
– А я обещаю, что сделаю все, чтобы именно твой ребенок стал наследником. Подумай.
– Зачем тогда вообще рожать?! Зачем такие деньги, если они не защита, а угроза?!
– Н-да. Не созрела ты ещё для этого разговора. Ладно, мы его скоро повторим. При других обстоятельствах.
Смотрит на часы.
– Ты надумала что-то по фонду.
– Оу. Я ещё читаю...
– Что читаешь?
– Опыт других фондов. Какие проекты принесли пользу, а какие были бессмысленны... Ведь, это такая ответственность. Не хотелось бы спустить эти деньги... Мне нужно поторопиться??
– Только с наследником.
Встаёт из-за стола.
Стуча тростью выходит.
Ну какой наследник??
Облизываюсь
Ищу глазами вернувшуюся Марту.
– Подскажите мне, пожалуйста, - шепчу я.
– Конечно.
Тихо и вежливо Марта рассказывает: - Булочки, круассаны, как хлеб, едят руками, отламывая порционные кусочки "на один укус". Отламывают и подносят сразу же ко рту - левой рукой. Джем или шоколад намазывают каждый раз на порцию. Правой рукой. Если же круассан с начинкой, как здесь, его едят по правилу закрытых пирогов. Разламывают на тарелке пополам и аккуратно сминая, чтобы не раскрывать слишком широко рот, съедают половинку. Во Франции, Германии можно спокойно съесть и вторую. А вот в Англии умеренность считается признаком хорошего тона и даме лучше оставить вторую половину.
– А как же здесь?
– Допустимы оба варианта.
– Отлично!
– сглатываю слюну, планируя съесть всё.
– Благодарю Вас, Марта.
– Приятного аппетита, Мелания.
Он хрустящий и теплый. Миндальная начинка просто божественна!
Макс, садится рядом.
– Доброе утро, - разминает плечи.
– Мхм...
– жую я.
– Чего там за макулатура? Зоя сказала, что Императрица вручила это тебе.
– Да.
– Совсем фляга свистнула... Лучше бы отправила нас на яхту в Италию или подарила машину.
– Зачем мне машина?
– А детские книжки тебе зачем?
Вздыхаю. Детские книжки - для наследников. Но я, пожалуй... почитаю их сама!
"Зоя сказала...".
От этого аппетит мой пропадает. Успела уже поговорить с Максом?
"Манкие свиноматки"...
Нельзя так говорить о женщинах! Наверное...
– Ты чего морщишься? Невкусно?
– Вкусно, - вздыхаю, потеряв аппетит.
Оставляю половинку круассана нетронутой.
Я ревную его? Совсем сошла с ума!
Но дело не только в этом.
Ещё в том, что я не верю в Зоину любовь к Алексу. И не верю, что он как-то инициировал такие... вещи.
Аборт за двадцать миллионов??
Меня передёргивает.
Во сколько же им обойдутся тогда алименты, если допустим, Зоя забеременеет от Алекса?
Не в этом ли суть ее внезапной страсти?! Она целый год старалась попасть именно сюда. Операцию даже сделала...
– вспоминаю наш первый разговор.
А ещё... Булавка эта!
Не знаю почему, но как сверло назойливо сверлит мне мозг.
Не поняла она про какую булавку речь...
Какая же это всё гадость!
"У тебя появятся конкурентки".
Нет, я не вынесу реальных отношений с ним. Нет, не стоит и фантазировать о Данилевском. Не стоит...
– Я прогуляюсь...
– Я с тобой.
– Нет! Я одна.
– Чего - тоже фляга свистнула с утра?
– Увы...
– Qu'est-ce que c'est... "фляга свистнула", Максим?
– вернувшись, и остановившись в дверях, надменно уточняет Софья Алексеевна.
– Это значит - мадам Данилевская чудит, - с удовольствием в голосе.