Контракт с подонком
Шрифт:
Зажимает меня, расписная сверху.
– Данилевский, нет! Поспишь как кот. Не стесняя хозяйку!
– Вот ты злопамятная...
– цокает он.
– Нет-нет-нет!
– отпихиваю его.
– Тихо! Снова разбудим ребенка, - снимает мои очки.
Замираю, боясь шуметь и того, что сломаем очки.
Воспользовавшись моей растерянностью, устраивается удобнее.
– Зачем ты это делаешь?!
– шиплю на него.
– Ты что не понимаешь, что мне неприятно??
Ложится ухом на мое грохочущие сердце.
Гад и сволочь.
Очень тяжело не ласкать его, если честно, когда он так выпрашивает.
И даже обида немного отступает. Но я - кремень.
– Никаких балованных пакостных котов в моем доме!
– Ну, пожалуйста...
Зажимает меня крепче, притягивая к себе спиной. Запечатывает ладонью рот.
Поцелуй в затылок.
Я лежу на его руке. Не вывернуться. Недовольно громко соплю. И демонстративно вздыхаю.
Зато, наконец-то согрелась.
Моему сердцу перестает быть больно почему-то. И вообще, стыдно признаться, я даже рада, что он заставил меня спать с ним силой. Потому что... добровольно обниматься с ним - это удар по моему самолюбию. А выгнать и не обниматься - удар по моему сердцу.
Вот такие вот торги!
Сквозь сон, чувствую, что не спит. И даже, как обычно не перетягивает покрывало и не вертится. Хотя спать довольно жестко. Под нами лишь ковер и пуховое одеяло.
Мои плечи зацелованы. И руки его не наглеют, едва касаясь, исследуют мои ладони, пальцы, бережно сжимая.
И я почти что верю ему.
Мне снится хороший сон. Где Макс совсем не подонок. А ранимый хороший парень.
Утром просыпаюсь от того, что затекло тело, и я замёрзла.
Шторы задвинуты. В комнате полумрак. Макса нет.
Внутри болезненно дёргается и сердце ускоряется.
Ушел...
Присаживаюсь.
Поверх покрывала, я укрыта его курткой. Сжимаю машинально ее, притягиваю к груди.
Ты дура, Ионова. Ты же это понимаешь? Ах, да. Данилевская теперь. Но по нашему договору, я не могу оставить себе фамилию после развода. Поэтому, не стоит и привыкать.
Со стороны кухни мужские голоса.
– Капец!
Подлетаю на ноги. Я же обещала, что он уедет.
На ощупь ищу свои очки. Я была так вчера расстроена... Совершенно не помню, куда я их...
Рывком раскрываю шторы.
Там красивая ваза и букет цветов утыкается прямо мне в нос.
Ощупываю подоконник - нет их.
Делаю шаг и чувствую как стекло и пластик лопаются под ногой.
– Аа!
– замираю.
Я осталась без глаз?!
Сердце испуганно сбивается с ритма и ускоряется.
Слышу опять голоса.
Ладно, здесь, я все знаю и так, на ощупь.
Шлепая босыми ногами тороплюсь на кухню. Макс очень конфликтный! Ещё не хватало, чтобы...
Врезаюсь в кого-то. Ощущая голую кожу крепкого плеча и запах парфюма Макса.
– Доброе утро.
Слепо пытаюсь понять кто там, помимо Макса. Прищуриваюсь.
Голоса были мужские.
– Паш?..
– Я все уладил, - бросает шепотом Максим.
– Извинился.
Принюхиваюсь. Пахнет сдобой, корицей, ванилью.
Делает шаг из кухни, вытягивая меня за собой.
– Молодец, - поджимаю губы.
– Что извинился.
Мне такого эксклюзива от Данилевского не перепало.
Незаметно отпихнув его руку, сбегаю в ванную. И когда возвращаюсь, он уже в комнате. Постельного под ногами нет. Видимо, оно на кровати.
В комнате с ним - тесно и неловко. И сесть некуда. Единственное кресло занял он.
Сложив руки на груди, смотрю в окно и ничего не вижу. Цветы источают тонкие ароматы, смягчая немного моё раздражение.
Подходит сзади, моя спина касается его груди.
Подхватывает на руки. Испуганно вцепляюсь в него.
Это ещё зачем?
Усаживает в кресло.
– Дай посмотрю, - подхватывает ступню.
– Я испачкала ковер?
– Угу... Где аптечка?
– Во второй ступеньке.
Ступеньки на мою кровать сделаны как выдвижные ящички.
Вспоминаю, что там прокладки и вообще...
– Я сама!
– Сиди.
– Ты же все равно ничего не знаешь и не умеешь!
– А я загуглю.
Усаживается мне в ноги.
Аптечка у меня максимально лаконичная. Но йод есть.
Он обрабатывает рану, я кусаю губы.
Чувствую, как дует. А потом целует над пальцами.
– Обезболов нет?
– Да ладно уж... Не нужны мне.
Обнимает за талию, ложась лицом на мое бедро. Трётся, задирая футболку. Он немного колючий.
Мне неловко, его лицо слишком уж близко к моим трусикам.
Сердце истошно стучит.
– Лан... Ты меня любишь?
– Нет!
– выдыхаю быстро, не задумываясь ни на секунду.
– Чего ж так не везет-то мне?
– с болезненной циничной ноткой.
Отталкиваясь от кресла ложится снова на спину на ковер.
– А почему?.. Что во мне не так?
– медленно и рассеянно.
И воздух становится густой, болючий, тяжёлый. Не вдохнуть. В носу щиплет.
Молча поджимаю ноги, обнимая себя за колени.
Губы дрожат и грудная клетка тоже.
Мне хочется, много что высказать ему.
Чтобы валил к своей Тане. Если до сих пор как подросток ведется на ее провокации! Может быть, ей было интересно слышать от него такие вопросы после хамства. Или, ей, в отличие от меня, он не хамил?!
Но я молчу.
– Ну и ладно, - тихо.
– Тебя я готов любить не взаимно.
В моих ушах начинает звенеть.
Что он сказал?..
Мне послышалось, что...
Прижимаю руку ко лбу. Мне кажется у меня жар и бред. На нервной почве.