Контракт

Учайкин Ася

– Фелис!
– позвала она громче, понимая, что ее тот не слышит.

Амали вскочила, натянула на себя рубашку и, схватив чек, выскочила в коридор.

– Фелис, - позвала она снова. Никто не отзывался.

Амали заглянула в душ, там было сухо, никто туда не заходил.

– Фелис!
– закричала она в отчаянии, а потом упала на колени и заплакала.

Она плакала так жалобно и так громко, взывая к небесам, не понимая, за что ей такое наказание. Почему ее опять оставил мужчина, которого она любит, от которого хочет иметь детей? Неужели она настолько

плоха?

Она обхватила себя руками и упала на пол. Жить не хотелось.

– Родная моя, что случилось?
– Джерри, прибежавшая на шум, опустилась рядом и попыталась прижать к себе плачущую Амали.
– Тебе сон плохой приснился?

– Он ушел. Он опять ушел, - сквозь рыдания с трудом произнесла Амали.

– Кто ушел?
– Не понимала ее Джерри.

– Фелис, - простонала Амали.

– Конечно, ушел - ему на встречу надо было идти. Но ты плачешь?
– Джерри никак не могла взять в толк, почему ее девочка вся в слезах.

Амали показала ей чек на цепочке, который носила на себе пять лет. Джерри узнала этот кусок пластика. Она ничего не понимала - ну, да, все правильно, Фелис оставил чек Амали, он хотел его вернуть ей, Дамиан упоминал об этом. Но почему это так расстроило Амали.

– Не понимаю, - произнесла вслух Джерри, прижимая к себе свою девочку и пытаясь приласкать ее.

– Он тогда также ушел, - продолжала рыдать Амали.
– Оставил это и ушел. Понимаешь, исчез на целых пять лет. Я не выдержу еще столько же.

– Глупая, - Джерри вытерла ей слезы.
– Он написал тебе записку. Она дожидается тебя на кухне. Пойдем, я покажу ее тебе.

Амали с недоверием посмотрела на Джерри, но слезы тем не менее высохли. Она поднялась и побрела на кухню. Ей стало стыдно за свою истерику, но что поделать, она полюбила этого мужчину и теперь смертельно боялась его потерять.

На маленьком клочке бумаги от руки было написано: «Люблю. Очень люблю. Очень-очень люблю. Буду вечером поздно. Не вздумай уснуть без меня, все равно разбужу. Фелис». Амали почувствовала, как сердечко сразу запрыгало и запело от радости. Глаза сразу нашли часы и отметили, что еще слишком рано, а до вечера еще, ой, как далеко, и надо чем-нибудь себя занять.

– Иди, умойся и приходи завтракать, - ласково скомандовала Джерри.
– Смею заметить, что моя стряпня очень понравилась Фелису, и он сделал даже заявку на ужин.

Амали, наконец, смогла улыбнуться:

– Думаю, что и мне твой завтрак понравится. А папа Дамиан?

– Этот сыскной отец домой не приходил, думаю, что к вечеру только объявится. Первый раз, что ли, - махнула Джерри рукой.
– Нарыл, видимо, что-то...

«Все, дела на сегодня закончены», - выдохнул Фелис. Он решительно был настроен посетить родителей и решительно заявить им, что собирается жениться, причем в самое что называется ближайшее время. Это в то время он был молодой, глупый, а сейчас, что бы ни сказал ему папа Борис, он ни за что не отступится от своей Амали, даже если придется поспорить с ним. Мама,

всяко, будет на его стороне. Точнее, он искренне на это надеялся.

Он подъехал к большому загородному дому своих родителей. Усмехнулся, зачем им такой огромный дом на двоих? Он, Фелис, практически не жил там, появлялся изредка. Посидел в машине, набираясь решимости. Сиди, не сиди, все равно нужно было идти и объявлять новость...

– Папа, мама, - Фелис взглянул на одного, на вторую. Он по привычке сидел у них в ногах.
– Я собираюсь жениться.

– И на ком?
– зло бросил Борис Далтон.

– На той девушке, папа, запах которой ты заставил меня смыть пять лет назад.

– Ты ее нашел?
– как-то обреченно произнес Борис. Его супруга Мартина молчала. Она молчала всегда, когда дело касалось Фелиса.

– Да, папа. Я ее люблю и хочу быть с ней.

– Какая любовь? Это инстинкты, мальчик. Только инстинкты, - проговорил Борис и потер виски.

Жениться сыну рано, в этом он был уверен.

– Папа, у меня не может быть инстинктов, я весь в работе. Она, впрочем, тоже, - как-то совершенно спокойно и казалось безразлично произнес Фелис.

– И как вы нашли друг друга?
– Борис пристально взглянул на сына.

– Папа, я же сказал тебе, что это любовь. Ты же любишь маму, даже бизнес из-за нее оставил. Почему ты не веришь, что я тоже могу полюбить?
– Фелис продолжал говорить спокойно, пытаясь понять и определить, какую реакцию могут вызвать его слова.

– Потому что ты мой единственный сын. Единственный сын!
– прокричал Борис и хлопнул себя руками по коленям.

– Успокойся, - спокойно и с нажимом произнесла Мартина.
– Ты забываешь, что Фелис не только твой, но и мой единственный сын. И забываешь, что мальчик давно вырос.

И вдруг Борис сник и жалобно прошептал:

– Я внуков хочу.

У него задрожала нижняя губа, а глаза наполнились слезами. Он повторил:

– Я внуков хочу. Много. Нам с матерью так одиноко без тебя. А у этих, из низов, только деньги на уме, они совершенно не хотят рожать. А я хочу маленьких Фелисиков, чтобы копошились возле нас. Иначе мы себя чувствуем никому не нужными.

– Папа, - Фелис со смехом бросился ему на шею. Он ожидал всего чего угодно, но только не этого.
– Папа я тебе гарантирую много внуков, столько, сколько ты захочешь.

– Я проверю, чтобы этот пункт включили в брачный контракт.

– Мама, ты тоже внуков хочешь?
– Фелис повернулся в сторону матери.

– Спрашиваешь?
– довольно расплылась в улыбке та.

– Через девять месяцев мы вам первенца уже подарим, - рассмеялся Фелис, встав на колени и обнимая обоих родителей.

– Я проверю этот пункт в брачном контракте, - не унимался Борис Далтон.
– Там должно быть записано, что детей у вас должно быть не меньше трех.

– Что вы с ними делать будете?
– удивился Фелис - они говорят не просто о внуках, а о большом количестве внуков.