Контракт
Шрифт:
– Глупая!
– рассмеялся ей в ответ Фелис, но скорость сбросил до пятидесяти миль в час - так любила Амали. И ему показалось, что автомобиль стоит на месте. Ничего, они купят для Амали скоростную машину, такую, на которой она обязательно полюбит быструю езду.
– Я счастлива!
– снова закричала Амали.
– Кто бы мог подумать, что этот день станет самым счастливым днем в моей жизни?
Она, наконец, угомонилась и стала взахлеб рассказывать Фелису, что произошло, и почему она слегка опоздала на свое венчание.
– Ты представляешь, туземцы считали их богами.
– Милая, соберись с мыслями и расскажи все по порядку, - попросил Фелис.
Амали вздохнула, собираясь с мыслями, как посоветовал Фелис.
Что точно, то точно, она была счастлив и хотела, чтобы об этом знал весь мир, а не только мужчина, ее муж, сидевший рядом. Она даже губы поджала недовольно. А потом снова закричала от счастья и восторга.
– Фелис, не поверишь, мои родители вернулись живыми и здоровыми. И вернулись прямо на мое венчание. Представляешь?
– Амали повернулась к Фелису и посмотрела на него восторженным взглядом.
– Я даже уезжать не хотела, но они настояли, чтобы все шло по плану. А еще они сказали, что больше пока никуда не поедут и будут нас с тобой дожидаться дома.
Фелис и без этих слов догадался, что тот импозантный немолодой мужчина и похожая на его Амали женщина, пропавшие родители ее супруги. Но не перебивал ее, пусть рассказывает, как сочтет нужным.
– Мы успели поговорить совсем немного. Они больше меня успокаивали, чем рассказывали, но все равно они много успели сообщить. Итак... Их самолет попал в грозу и рухнул в джунгли. Ну, это я грубо. Самолет, которым управлял папа Криспиан, очень надежная машина, поэтому рухнуть он не мог, а плавно спустился в какое-то болото с жуткими лягушками, гнусом и всякими другими гадами. Они успели послать сигнал sos и даже указали свои координаты. Но сели-то они на болото, вот самолет и стало засасывать в трясину. Родители взяли с собой самое необходимое и стали оттуда выбираться. Поэтому, когда появились спасатели и стали их искать, то никаких следов ни самолета, ни родителей обнаружить не смогли. А родители попали в плен к местным дикарям.
Амали снова повернулась к Фелису и проговорила заговорщицким шепотом:
– Представляешь, у них верховодят женщины. И ходят все обнаженными, только нижнюю часть тела прикрывают листьями, а дети вовсе не прикрываются. Совсем дикое племя, которому удалось сохраниться в джунглях, в самых недоступных местах!
Фелис читал о таком, но считал это выдумкой или неправильной мутацией их человеческого вида.
– Моих родителей они почитали богами и не хотели никуда отпускать. Те им показали быстрый огонь, научили есть приготовленное, а не сырое мясо, и рыбу. Научили строить дома. Племя совсем было дикое - они жили в норах, точнее, в больших пещерах под землей. Поэтому моих родителей и не могли отыскать. Джунгли считаются мировым заповедником - туда на транспорте нельзя. А много ли можно пройти пешком с оборудованием для поиска пропавшего самолета? Даже вертолетам там нельзя садиться, чтобы не нарушить экологию. Вот так их там пять лет и продержали. Папа и мама за это время смогли выучить их язык, представляешь, дикари и говорить на цивилизованном языке не умели.
Фелис усмехнулся - у его Амали теперь двойной комплект родителей.
– И когда они смогли объяснить на их языке, что у них есть дом, дети, работа. И что они совсем даже не боги, то их отпустили, и дорогу в цивилизованный мир показали
– Значит, у тебя и у меня теперь есть еще и сводный брат, - улыбнулся Фелис.
– Не совсем, - округлила глаза Амали.
– Ему мои родители только помогут, но усыновлять его никто не собирается, все же он сын вождя того племени. Женщины правят, а вождь все равно только мужчина, - заметила она многозначительно.
И Амали, вспомнив что-то веселое, рассмеялась и, подняв руки вверх, снова закричала:
– Пусть счастье не кончается! Пусть оно будет вечным! Я счастлива!
А Фелис улыбался ей в ответ и думал, что он тоже очень счастливый человек на свете: видеть радость и счастье в глазах любимой - вот оно подлинное счастье. И пусть, как просила Амали, оно будет вечным.
Два дня пролетели совершенно не заметно. И вообще, что такое два дня для двух влюбленных и счастливых людей? Они наслаждались обществом друг друга и днем, и по ночам, когда с нежностью отдавались друг другу.
А место, действительно, оказалось великолепным - на много миль никого, золотистый мелкий песочек, легкий бриз и ласкающие небольшие волны. Откуда появлялся обслуживающий персонал и куда исчезал, влюбленных совершенно не интересовало. Главное, что им никто не мешал.
– Давай приедем сюда в отпуск, - попросила Амали, когда они сели в машину, чтобы возвратиться домой.
– Давай, - согласился Фелис.
С одной стороны, он понимал, что сюда они приедут еще нескоро - во-первых, работа. У него новый проект намечался. Партнера только ему искать не придется, как в прошлый раз. Теперь он у него всегда есть как в бизнесе, так и в любви. А с другой стороны, он в тайне надеялся, что Амали все же забеременела. Папа ведь не отстанет, а с ним в этом плане шутки плохи, уж лучше уступить. Вот и сейчас они вынуждены уехать пораньше, чтобы успеть на семейный ужин в честь их бракосочетания, устроенный именно папой Борисом в их особняке. Совершенно маленький скромный семейный ужин - Амали с Фелисом, его Далтоны, чета Хейли и родители Амамли. А во-вторых, ему здесь, как и Амали, очень понравилось. А если приехать еще и с малышом...
При подъезде к дому начался дождь, мелкий, противный, как осенью. И у Амали почему-то кошки заскребли на сердце. Она сама себе поражалась - настроение менялось каждые пять минут. Еще совсем недавно ей хотелось любить весь мир, и она был счастлива, и вот теперь хотелось забиться куда-нибудь, но лучше в объятья Фелиса, и не надо ей никакого семейного ужина. Домой захотелось, к себе домой, в их еще совсем необжитую квартиру, которую она уже полюбила, как свой единственный дом, где будет у нее все, что нужно для счастья.
– Что с тобой, - забеспокоился Фелис, и положил руку на колено Амали. Та сразу напряглась - она не любила, когда водители вели машину одной рукой, ей и так было страшно от дождя, мокрой дороги, а тут еще и всего одна рука на руле.
– Ничего, все в порядке, - Амали даже поежилась, хотя совершенно не было холодно, и жалобно попросила: - Фелис, пожалуйста, не отпускай руль.
Тот сразу, чтобы не огорчать без нужды супругу, снова стал управлять машиной двумя руками и даже сбавил скорость до любимых Амали сорока миль. Они не опаздывали к назначенному часу, можно было и не спешить, и понапрасну не нервировать жену. Что поделать, если та не любила скорость и рев мощного мотора?