Контракт

Ландсберг Галина

Они встретились взглядами всего на секунду, но и её хватило для того, чтобы понять и прочувствовать всю горечь, доставляемую происходящим. Девушка знакомо вздрогнула плечами, прикрыла ладонью рот и отвернулась обратно к рюкзаку; мужчина отвернулся так же. С неизбежным ничего нельзя поделать, так может получиться облегчить хотя бы этот момент, если не видеть дорогого человека, страдающего не меньше, чем ты сам?

Физик вернулся в помещение с громким топотом и передал командиру горсть пластин с таблетками и пару бумажных мешочков с порошком; Вермут не медля распечатал один пакетик, засыпал в рот содержимое и запил водой из бутылки. Местный лекарственный препарат с трудно выговариваемым названием иногда используется как

обезболивающее, блокирует нервную систему, и при его-то сильном организме не должна произойти потеря сознания, тем более, что доза здесь не такая лошадиная, как в анабиотике, срубающем с ног, по рассказам, кого угодно. Следом отправился в применение второй пакетик, затем – таблетки.

Наёмник надеялся, что препараты скоро подействуют и этого времени хватит, чтобы добежать до Сета, всадить ему пулю в лоб и, если повезет, вернуться обратно. На послед нее он надеялся всеми фибрами души, но совсем не верил.

– Спасибо, босс. – Спокойный голос Физика предательски дрогнул, когда мужчины заключили друг друга в крепкие объятия. Они были друг другу как братья; были единственными людьми, с которыми могли делиться любыми тайнами, мыслями. Кому могли безоговорочно доверять и доверяли. – Спасибо за всё.

– Не подведи меня. – Вяло пробормотал Вермут из-за начавших действовать препаратов, соображая, что имеет в виду управление Синдикатом в случае его смерти. Мгновение подумав, добавил: - Позаботься о ней.

Физик кивнул, и мужчина надеялся, что тот сдержит данные обещания на самом деле – в этом он был уверен больше, чем в удачном исходе своей затеи. Подобрав с пола отложенный автомат, Вермут быстрым шагом направился к выходу из бара.

Гелла

– Стой!

Её звонкий голос отразился от кирпичных стен помещения гулким эхом, на мгновенье перебив доносящийся снаружи грохот бури. Вермут остановился, покачнувшись на месте, словно потерянный, но посмотрев на неё совершенно ясным взглядом.

«Не всё в человеке могут заменить деньги» - сказал некогда Ферганец, и Гелла вспоминала эту фразу каждый раз за последние дни, когда наблюдала за своим новым командиром. Его трепетное отношение к группировке, к бойцам, не имели под собой какой-то коммерческой почвы, ведь сейчас нет никакой прибыли. Только дело, люди и их жизни. Копошась в рюкзаке по приказу главы, та вспомнила их первую встречу, их дальнейшее общение, то, каким мужчина был и проводила сравнение с тем, каким он стал. Если по итогу данной фразы её учитель говорил, что смысл подходит только к плохим наёмникам, то девушка не могла назвать Вермута плохим. Скорее наоборот.

Он был готов пойти на всё, ради сохранения группировки, и шёл. Даже сейчас, зная, что умрет, сжав кулаки он отправлялся к этой участи, лишь бы их дело продолжало жить. А он… Главы Синдиката сменяются часто, но не многие из них самостоятельно клали свою голову на плаху.

Почему он идёт сам? Физик ведь правильно подсказал – отправь кого-то другого. Почему он его не послушал? Ведь даже искать никого далеко не нужно – вот она, сидит в углу, давясь слезами, которые никак не могут выбраться наружу. Знает ведь, что она почти как Сет; знает ведь, что у неё шансов выжить больше. Может, это какой-то приступ неконтролируемого героизма? Так ничего, всякие приступы быстро гасятся, если начать.

Она решила, что будет делать, а когда вернется – всё объяснит. Он поймет, иначе просто не мог. Наёмница быстрым шагом настигла главу, постаралась вытянуть из себя хоть какое-то подобие уверенной улыбки – пусть думает, что она просто прощается, если, конечно, он всё ещё может ясно думать. Быстрым движением, девушка закатала край балаклавы на лице мужчины вверх, открывая подбородок и рот, и потянула уходящего к себе. То ли из-за лекарств тот не сопротивлялся, то ли понимал, что уже нет никакой разницы в том, знают бойцы об их связи

или нет, но Вермут послушно наклонился к Гелле и та крепким поцелуем впилась своими губами в его. Он был совсем вялый, но, тем не менее, даже попытался её приобнять. Как только их губы отдалились, наёмница стремительно поймала на себе грустный взгляд его голубого глаза, и этого короткого мгновения хватило, чтобы выбить из себя и так практически парализованного ментально наёмника.

Мужчина с грохотом повалился на пол, выпустив из рук автомат, который в следующее мгновение подобрала Гелла.

– У меня больше шансов. – Словно оправдываясь, ответила девушка на немые взгляды своих коллег, и задержала свой взгляд на Физике. Она искала поддержку совершаемым действиям, а кто ещё сможет одобрить сохранение жизни главы Синдиката, как ни его лучший друг?

Физик кивнул – неуверенно, с опаской, но даже такого согласия Гелле хватило. Осталось только получить согласие и поддержку от самой себя. Ей было страшно. Да, уверенность в том, что она сможет выжить, была большой и непоколебимой, но внутри всё равно противно завывала тревога, словно предупреждая, что быть такой самонадеянной глупо и опасно.

Взглянув на лежащего на полу мужчину, девушка сглотнула вставший в горле ком и спешно выбежала на улицу.

Пространство грохотало и трещало вокруг, безумный ветер трепал всё, начиная от деревьев и заканчивая плохо закрепленными частями строительных конструкций. И небо – совершенно алое, словно змеящееся невероятными импульсами энергии, но такое красивое в своей необычности. Она побежала в нужном направлении, быстро покидая территорию бара и завода, а ориентиром ей служил тот самый синеватый столп энергии. От сильного ветра начинали мерзнуть руки, хотя пространство вокруг буквально кипело; с волос спустя короткое время слетела самодельная лента, и те вихрами колыхались вокруг головы, назойливо попадая в глаза и рот.

И головная боль – такая острая, что начинали слезиться глаза, а желудок сворачивало от чувства тошноты. Было бы странно, если бы прогулка в такой момент не обошлась бы ничем, и всё было бы в порядке, но неполадки с организмом никак не причина останавливаться. Практически настигнув нужного места, Гелла услышала громкий взрыв, словно он произошел рядом, буквально над её головой, но пространство было наполнено только горячим сумасшедшим ветром и смертью, которую он нес в себе.

Внезапно она почувствовала, что плачет. Впервые за столько месяцев из глаз буквально хлынула соленая жидкость и струйками потекла по щекам, никак не останавливаясь, словно желая наверстать всё упущенное время. Девушка подумала, что Вермут посмеется над ней, когда она расскажет ему, что разрыдалась абсолютно внезапно, без какой-либо на то причины. Ей нравился его смех – слегка безумный, как и улыбка, но до жути заразный, и она подумала, что посмеется вместе с ним.

Сет стоял на коленях неподалеку от стены крайнего заводского комплекса, запрокинув голову к алому небу и бессильно опустив руки. От него исходила та самая энергия, направляясь куда-то вверх, к выбросу и испаряясь рядом. Зона словно забирала своё обратно, или только отнимала проценты за использование могущества и едва ли не вечной жизни; мужчина выглядел жутко. Его запрокинутое лицо было искажено в болезненной гримасе, глаза закатаны, а длинная сутана вздымалась под влиянием ветра. Но незачем было его разглядывать, не для этого она вышла на смертельно опасную прогулку, почему медлить больше не стала и выпустила в священника несколько очередей. По окончанию первой, тот упал мешком на землю и свечение вокруг него прекратилось, столп энергии оборвался. Подойти бы к нему и проверить наверняка ли тот мертв, но слезы застилали глаза так, что видимость становилась с каждым мгновением всё хуже и хуже. Она выпустила в лежащего мужчину ещё несколько очередей, опустошая магазин и решила, что пока возвращаться обратно.