Контроль
Шрифт:
Какой смысл заключался в его Игре?..
Как говорит Ахав, не стоит задавать вопрос, на который сам не можешь дать ответ.
Том оттолкнулся ногой и медленно, на инерционном ходу, подъехал к памятнику Шуту.
У подножья постамента растекалась уродливая черная клякса.
Края разлома медленно двигались, как будто пятно зияющей бездны пыталось куда-то уползти. Но не могло сдвинуться с места. Так жук, насаженный на иголку, с безнадежным упорством скребет лапками. Он почему-то чувствует себя крайне некомфортно. Быть может, из-за
Вытянув шею, Том осмотрел верхнюю часть постамента, что попирал ногою Шут. У него теплилась смутная надежда, что если вдруг…
Но второго пакаля на том же месте, где он нашел первый, не оказалось.
Пакаль следовало искать в церкви Святой Троицы.
Или возле нее.
Так говорит Ахав.
А Ахав знает, что говорит?
Или же он что-то говорит только потому, что нужно что-то сказать?..
Потому что этого требует от него Игра?..
В голове у Тома мысли основательно путались. Ощущение было непривычное и странное.
Том любил раскладывать свои мысли по ящичкам воображаемого комодика. Чтобы каждая из них лежала строго на своем месте. Чтобы ни одна не затерялась. А в нужное время можно было бы легко отыскать то, что требовалось.
Теперь же все было иначе.
Мысли у него в голове устроили феерическую круговерть. Но, как ни странно, это не доставляло Тому никаких неудобств. В любой момент он мог просто выхватить нужную ему мысль из раскрашенного кислотными цветами радужного потока.
До церкви Святой Троицы можно было добраться более коротким путем. Но Том поехал через Хенли-стрит. Для того, чтобы еще раз взглянуть на разлом.
Зачем?
Точного ответа Том не знал.
Наверное, ему нужно было убедиться, что все происходит на самом деле. Что это не он сошел с ума.
В обычные времена Хенли-стрит была едва ли не самой оживленной улицей города. Тысячи туристов приходили сюда, чтобы взглянуть на небольшой двухэтажный дом, в котором родился Великий Бард.
Сейчас улица была пуста.
Тому вдруг захотелось громко крикнуть. Или даже запеть. Чтобы посмотреть, не выглянет ли кто из окна?
Но то была глупая затея. Звуки голоса могли привлечь оройнов, встречаться с которыми у Тома не было ни малейшего желания. Ему хватило и тех двух на автобусной станции.
Том быстро проехал вдоль пустой Хенли-стрит. На перекрестке свернул на Хай-стрит. Которая через несколько кварталов плавно перетекла в Чепел-стрит.
Везде было одно и то же.
Брошенные, разбитые машины, мусор, вещи, выброшенные из окон, магазинные тележки, набитые чем попало.
Трижды на глаза Тому попадались тела людей. По всей видимости, мертвые. Они лежали на газонах, под окнами домов. В разорванной, окровавленной одежде. Том старался не думать о том, что с ними произошло. Он ведь все равно не мог им помочь.
Вскоре впереди показалась колокольня церкви Святой Троицы. По-осеннему тяжелое, серое небо было будто наколото на остроконечный шпиль, возносящийся над пожелтелыми
Том остановился на пересечении Чепел-стрит с Чепел-лейн.
Велосипед он поставил возле невысокой чугунной ограды, отделявшей кладбище от безлюдной улицы.
Пройдя через распахнутые ворота, Том ступил на дорожку, ведущую к главному входу в церковь.
По сторонам тянулись аккуратно подстриженные лужайки. Ухоженные деревья, невысокие, с развесистыми кронами. Фигурно подстриженные кусты. Древние, вросшие в землю могилы. Покосившиеся надгробья с почти нечитаемыми надписями, каменные кельтские кресты.
Многие считают, что кладбище должно навевать скорбь и печаль. Даже если ты никогда не знал людей, чьи имена выбиты на надгробьях, мимо которых ты идешь. Том полагал, что кладбище похоже на место неназначенных встреч. Ведь люди, чьи останки лежат в соседних могилах, при жизни могли даже не знать о существовании друг друга. А здесь вдруг оказались рядом.
Под ногами похрустывала мелкая галька.
Судя по свинцовому цвету затянувших небо облаков, в любую минуту мог полить дождь.
Затяжной и нудный.
Том шел не торопясь.
Время в Игре не регламентировано, значит, и торопиться незачем.
Том пытался придумать алгоритм поиска пакаля.
Заглядывать во все уголки, щели и прочие потайные места было, по меньшей мере, глупо. Таким образом, если не повезет, пакаль можно искать неделю. А то и больше.
Ахав, судя по всему, рассчитывал, что пакаль будет найден к вечеру. Да и Том на это очень надеялся. «Серый» говорил, что нужно искать какие-то подсказки и знаки…
Стоп!
Ярко-красная мысль, внезапно выплывшая из глубины разноцветного потока, заставила Тома замереть на месте.
Ахав говорил, что пакали появляются в непосредственной близости от разлома. Том и сам читал об этом на сайте Центра изучения катастроф. Автор статьи высказывал предположение, что пространственно-временные разломы и пакали каким-то образом связаны между собой.
Разлом находился в самом начали Хенли-стрит. Почему же Ахав отправил его к церкви Святой Троицы?
Странно, что этот вопрос раньше не пришел Тому в голову.
Вероятно, причина в том, что мыслил он теперь не так, как прежде. Принцип радужных тяжей пришел на смену голове-комоду. А значит, и мир воспринимался им теперь иначе. И у него уже имелось несколько – да какое там! – целая куча ответов на этот каверзный вопрос.
Ахав мог быть абсолютно уверен в том, что пакаль находится именно здесь, в церкви Святой Троицы. Он точно это знал, потому и послал Тома сюда. Как здесь оказался пакаль – другой вопрос.
Но это могло оказаться и подставой. Правда, как именно она должна была сработать, Том понятия не имел. Если «серый» хотел увести его подальше от разлома, чтобы он не нашел второй пакаль, он мог просто ничего ему не рассказывать. Ни о пыльце орокусов, ни о других пакалях.