Контрольная для друзей
Шрифт:
И он снова прижал к уху трубку. Закончив, наконец, разговор, Клим ошеломленно произнес:
— Ну, девчонки, история.
— Рассказывай, рассказывай! — опять набросилась на него Зойка.
— Явился врач, — начал Клим. — Выслушал Тимкину маму, затем поставил какой-то приборчик со стрелкой. Тимка говорит: похоже на вольтметр или амперметр. И начал этот врач тыкать Тимке в разные точки сперва на руке, а потом на ноге.
— А чем тыкал-то? — полюбопытствовала Зойка.
— Да какой-то штукой, которая к приборчику подключается, — объяснил
— Может, врач левый или приборчик сломался? — предположила Зойка.
— Да нет, вроде все путем, — продолжал Клим.
— Тогда Тимке просто повезло, — обрадовалась Зойка. — Глядишь, еще несколько дней посидит дома.
— Повезло! — воскликнул Клим. — Как бы не так!
— Неужели завтра в школу отправляют? — спросила я.
— Не отправляют, — откликнулся Клим. — Все гораздо хуже. У Тимки секция бокса накрылась.
— Почему? — уставились мы с Зойкой на Клима.
— Врач установил, что у Тимки сосуды мозга плохие. То ли слишком большой отток, то ли приток...
— Чего? — перебила Зойка.
— Откуда я знаю, — пожал плечами Клим. — Тимка и сам не понял. Да ему это без разницы. Главное, доктор сказал его матери: «Хотите сохранить сына здоровым, с боксом завязывайте».
— Каким же здоровым, — удивилась я, — если ты говоришь, что Тимка оказался насквозь больной.
— Так врач говорит, что все пока еще можно скорректировать, — ответил Клим.
— А в школу он ходить, будет? — осведомилась Зойка.
— Не сразу, — внес ясность Клим. — В ближайшие дни ему будут капитально обследовать башку.
— А сегодня разве не обследовали? — уже мало что понимала я.
— Сегодня смотрели как бы в общем, — ответил Клим. — Так сказать, устанавливали слабые места. А завтра пойдет конкретика.
— Ну! — тряхнула кудряшками Зойка. — Я всегда знала, что у Тимурчика самое слабое место — голова.
— Не советую ему говорить, — предупредил Климентий.
— Почему это? — похлопала глазами Зойка.
— Да он и так на тебя жутко зол, — отозвался Клим. — Говорит: «Зойка меня во все это втравила. Теперь лучше вообще пусть мне на глаза не попадается!»
— Интересное дело, — закатила глаза Зойка. — Человеку стараешься, помогаешь, и вот благодарность. А я, между прочим, может, ему вообще жизнь спасла.
— Ты-ы? — округлились глаза у Клима.
— Конечно, — тоном, не допускающим возражений, подтвердила Зойка. — Если у него так плохо с сосудами, то треснули бы его по башке на боксе, и стал бы Тимурчик наш овоще-фруктом. А так, глядишь, до ста лет доживет.
— Тимка придерживается другого мнения, — многозначительно произнес Клим.
— Его проблемы, — отрезала Зойка.
— Да, — спохватился Клим. — Предводительница-то уже Сидоровым звонила.
— И как? — хотелось знать мне.
— Да никак, — развел руками Клим. — Тимкина мать в это время как раз была в шоке после визита врача. Ну,
— А Будке, интересно, звонили? — осведомилась Зойка.
Тимка посмотрел на карточку.
— Тут еще несколько минут осталось. Позвоню Митьке.
И он снова поднял трубку телефона-автомата. Поговорил он с Митькиной мамой. Выяснилось, что Будка опять спит и что врач поставил диагноз: грипп.
— Кстати, — усмехнулся Клим, — Будкину маму очень растрогала наша Предводительница. Она позвонила, все разузнала и пожелала Митеньке скорейшего выздоровления.
— Ясное дело, — прохихикала Зойка. — Чем скорее поправится, тем скорее накажут.
Лекция по ОБЖ оказалась жутко нудной. Майор в отставке Петр Тарасович Горбанюк, длинный, худой как жердь, в болтающемся костюме, монотонно бубнил, что мы ни в коем случае не должны подбирать на улице и «в других общественных местах» всякие разнообразные предметы «непонятного и неопознанного происхождения». Повторив эту свежую мысль раз десять в разных вариантах, майор принялся столь же монотонно перечислять пагубные последствия «неосторожного обращения с предметами повышенной опасности». Поведав несколько леденящих душу историй, Петр Тарасович осведомился:
— Вопросы есть?
Вопрос задал Костя Петриченко:
— А ч-что д-делать, ес-сли увидел н-на улице т-такой п-предмет?
— Милиционера позвать, — посоветовал Горбанюк.
— А если его там нет? — вступил в дискуссию наш Серега Винокуров.
— Найти автомат и позвонить в ближайшее отделение или «02», — объяснил майор в отставке.
— А если поблизости нет автомата или все они сломаны? — не отставал Винокур.
Петр Тарасович поморщился. Кажется, вопросы ему уже надоели.
— В таком случае привлеки внимание проходящего мимо взрослого населения, — хмуро произнес он и поторопился добавить: — Лекция на сегодня закончена. Дальнейшее проработаем на очередном занятии.
Мы с удовольствием покинули актовый зал.
У выхода из школы Клим тихо спросил меня:
— Гулять-то идем?
Я кивнула.
— Пообедаю и позвоню тебе.
— Хорошо, — обрадовался Клим. — Как позвонишь, выйду тебе навстречу.
И мы разошлись в разные стороны.
Не успела я пообедать, как Климентий мне позвонил.
— Агата, я готов.
— Я почти тоже, — только и оставалось ответить мне.
— Тогда через пять минут выходим навстречу друг другу.
— Идет, — ответила я, про себя подумав: «Торопиться не буду. Вот и получится: я выйду, а Клим уже будет ждать нас с Бесиком у подъезда».
Однако, как я ни медлила, Клима возле подъезда не оказалось. Видимо, что-то задержало его. Мне волей-неволей пришлось идти навстречу. Я дошла до самого дома Кругловых, но мы так и не встретились. «Что такое? — уже начала волноваться я. — Неужели разминулись? Но каким образом?» Тут я услышала вопли Клима: