Контрольная молитва
Шрифт:
Он встал, умылся под рукомойником и, поймав улыбку сторожа Николая Петровича, тоже улыбнулся.
– Ничего, батюшка, – еще шире улыбнулся в ответ сторож. – Я тоже молодым был. Бывало, такие повороты случались, что сам себе удивлялся, какой же я бедовый! Как ревизор-то, больше не куксится?
– Вроде нет, – кинул взгляд на мирно спящего отца Никодима священник.
– Правильно, – закивал Николай Петрович. – Ревизора первым делом уважить надо! Ну это кому что. Кому рыбалка, кому охота, а с кем и по бабам надо пройтись. Но вы,
– М-да, – согласился отец Василий.
– И правильно, – закивал сторож. – Так и надо!
Священник надел высохшую за ночь рясу и вышел в церковный двор.
День обещал быть жарким. Даже сейчас, когда солнце еще не набрало силу, в воздухе висело томное тепло. И вся зелень вокруг словно изнемогала в предчувствии наступающего дня. Отец Василий не любил попусту употреблять слово «пекло», понимая его в строго церковном смысле, но сегодня усть-кудеярцев ждало почти настоящее пекло – иначе и не скажешь.
У него еще немного шумело в голове, гудели натруженные в не так давно купленных туфлях ноги, но спать почти не хотелось – отец Василий умел высыпаться в максимально сжатые сроки.
Священник глянул на огнем полыхающий в утренних лучах храмовый крест, неторопливо, с чувством, наложил на себя крестное знамение и вошел под сени предупредительно открытого Николаем Петровичем храма – переодеваться к службе.
Даже когда отец Василий уже завершил службу и пообщался с любимыми прихожанками, отец Никодим еще спал. Священник сокрушенно улыбнулся и отправился звонить со второго телефона – сладкому и безмятежному сну немолодого уже ревизора мешать не хотелось.
Бухгалтерша еще не пришла, да и, учитывая пережитое ею вчера нервное потрясение, ждать ее сегодня и не следовало. Отец Василий немного походил из угла в угол небольшого, служившего и приемной, и бухгалтерией кабинетика и сел к телефону. Первый звонок он собирался сделать в ФСБ.
Отец Василий набрал номер Сергея Сергеевича, но телефон молчал. Тогда он отыскал записанный недавно телефон дежурного и позвонил ему.
– А Сергея Сергеевича нет, – немного растягивая по-волжски слова, сразу же ответил офицер. – И, скорее всего, не будет.
– Дело в том, что мы не так давно разговаривали, и Сергей Сергеевич ждет моего звонка.
– Вы извините, Сергей Сергеевич на больничном, – пояснил офицер.
– Жаль, – едва сдерживая ликование, повесил трубку отец Василий. Он был страшно рад тому, что Хохлов жив. По меньшей мере это означало, что вчера добивали не эфэсбэшников… «А кого тогда? – встал он в тупик. – Что, неужели люди Хохлова… людей добивали…» Верить в это не хотелось, таких подонков в органах он не встречал ни разу.
В принципе могло произойти что угодно. Хохлов мог уцелеть случайно. А скорее всего, парфеновские братки просто
«Е-мое! – вспомнил он. – Надо же машину ехать забирать! Как я забыл?!» Отец Василий глянул на часы; он вполне успевал – лишь бы кто-нибудь согласился. Священник быстро вышел из храма и стремительно зашагал к автостоянке. Там наверняка стояла пара десятков не загруженных заказами машин, кто-нибудь да подвезет.
Все складывалось как нельзя лучше. Первый, кого он встретил на стоянке, был Толян, который не стал упрямиться.
– Съездим, батюшка, какие базары! – решительно сказал шофер и запрыгнул в кабину. – Садитесь!
И только когда «зилок» спустился с трассы на проселок, ведущий сквозь кукурузное поле, Толян не удержался.
– Как там у вас, батюшка, дела, не наезжал никто?
– Было немного, – кивнул отец Василий. – Но я вроде перетер.
– Вроде? – с сомнением переспросил Толян. Он знал, что бывает только одно из двух – или «перетер», или «не перетер».
– Надеюсь, что больше не тронут, – пожал плечами священник.
– Значит, все-таки наезд был, – сокрушенно вздохнул Толян. – Теперь поди и мне ждать.
Похоже, водитель уже сожалел, что дал тогда волю чувствам и рукам.
– Вряд ли, Толик, – поспешил успокоить его священник. – У этих парней сейчас и своих забот полон рот.
Отец Василий понимал, что все рассказывать не следует, но, поскольку Толян участвовал в последних событиях лично, хотя бы общую ситуацию ему обрисовать следовало.
– А чего они от вас вообще хотели? – вдруг озадачился Толян. До него только сейчас дошло, что если кому разборки и чинить, то ему, Толяну, а никак не попу!
– Ничего особенного, Толик, – отмахнулся отец Василий и понял, что ответ прозвучал неубедительно. Тут нужно было или говорить всю правду, или вообще не раскрывать рта.
– Не понял, – еще пуще озадачился водитель. – Как так «ничего особенного». Ведь наезд был?
– Был, – печально признал священник. Он уже сожалел, что вообще начал что-то рассказывать.
Толян медленно вел машину по проселку, но чувствовалось – он ждет ответа.
– Ладно, Толик, слушай, – махнул рукой священник. – Ты помнишь, как за вами с Ленкой гнались?
– Ну…
– Короче, вы видели то, – отец Василий не знал, как это сказать, – в общем, такое, за что свидетелей убивают. Теперь-то на этой заправке ничего нет, пусто… и никто ничего не докажет, но тогда вы попали в самое осиное гнездо.
– Это я понял, – кивнул Толян. Они уже подъехали к будке, и водила заглушил свой «зилок» в паре метров от одиноко стоящего в кукурузе «жигуленка». Но теперь этот разговор стал важнее машины.