Контрольная молитва
Шрифт:
– Пятерых добили. А откуда ты знаешь?
– Догадываюсь. Сам я этого не видел, только слышал.
Друзья замолчали. Той ночью, на рыбалке, они прикоснулись к такому, о чем не каждому расскажешь, и они прекрасно помнили, как ощутили это леденящее дыхание смерти, пронесшееся мимо, чтобы коснуться восьмерых молодых, крепких парней.
– Там еще лейтенант молоденький из ФСБ был, но его тут же в область забрали, не позволили здесь вскрывать.
– Наверное, Саша Кулик, – вполголоса произнес отец Василий. – Жалко мальчишку, молоденький совсем.
– Я
Ну что ж, теперь все стало ясно. Как это почти всегда и бывает, бойцов послали выстилать своими трупами и поливать своей кровью ковровую дорожку для боссов. И естественно, боссы остались в живых – с обеих сторон. Погибли только исполнители.
– А что там произошло? – поинтересовался Костя. – Ну, у старой пристани.
– Бой.
– Я понимаю. Почему там с утра части МЧС работают?
– Что за части? – спросил священник.
– По-моему, химическая защита населения. Мне лодочники сказали, рыба уже на полкилометра вниз по реке кверху брюхом всплыла. Что там такое рассыпали?
– Героин.
Костя присвистнул.
– Это ж сколько героина надо?
– Там много было, Костя, очень много. А что там МЧС делает? Собирает?
– Говорят, дезактивируют, поливают каким-то составом. Вроде бы там весь верхний слой почвы поражен, на несколько сантиметров.
Отец Василий вспомнил характерные звуки от разрывов выпущенных из гранатометов гранат и как потом рвались бензобаки и подумал, что так и должно было быть. Героин наверняка рассеян и хорошо смешан со всем тем мусором, что покрывает берег великой реки.
– Ну ладно, батюшка, ты уж извини, но мне надо идти, – виновато улыбнулся Костя и протянул руку для пожатия. – Я тебе достаточно рассказал?
Отец Василий посмотрел в Костины глаза. В них читалось другое: «Надеюсь, я доверил эту информацию джентльмену?»
– Спасибо, Костя, – пожал он протянутую ладонь. – Обещаю тебе языком на каждом углу не трепать.
– Уж пожалуйста.
Когда отец Василий вернулся в храм, отец Никодим уже проснулся. И в глазах его отчетливо читалась крутая смесь ужаса, недоумения и облегчения «в одном флаконе». Он выглядел так, словно только что избежал прокрутки через мясорубку – счастливым и насмерть перепуганным одновременно.
– Будете отчет для патриархии писать? – с деланной неприступностью спросил он.
Отец Василий задумался. Этические нормы предполагали полную откровенность с его стороны. Однако он понимал, что там, в далекой Москве, его приключения могут быть оценены неверно и тогда последствия станут весьма печальными. Он бы предпочел иное. С другой стороны, не напиши он этот отчет, отец Никодим просто ввиду своего положения должен будет обо всем доложить, а такой расклад тоже не воодушевлял.
– Я бы предпочел сначала исповедоваться, отец Никодим, – сказал он.
– Я не могу ждать, пока вы найдете время съездить
– Я буду исповедывать свои грехи вам.
– Мне?! – в глазах отца Никодима застыло недоумение. Такого уровня откровенности он от отца Василия не ожидал.
– Вы же знаете, это лучшее, что я могу сделать в подобной ситуации, – развел руками отец Василий. – Да не убоимся света…
В глазах престарелого ревизора заполыхал огонь любопытства. Он даже не пытался его скрыть.
– Ладно, раз такова ваша воля, я готов, – кивнул он.
Следующие два часа отец Василий рассказывал. Подробно, не упуская ни единой детали, ни одной своей, даже самой недостойной, мысли. Отец Никодим слушал затаив дыхание и даже, когда исповедь завершилась, некоторое время молчал. Но потом опомнился, торопливо отпустил ему все грехи и снова задумался.
– И что же вы теперь думаете делать? – серьезно, без малейшей тени недоверия или недружелюбия, спросил он.
– То же, что и делал, – нести Слово Божье. Разве может быть задача достойнее этой?
– Ох, сын мой, помоги тебе Господь! – искренне пожелал ревизор и вдруг испугался. – А что же мне сказать в патриархии?!
– Скажите правду, – предложил отец Василий. – Обстановка сложная, паства самая разная, контингент специфический, часто полууголовный, со всеми вытекающими последствиями. И потом, вы ведь исповедали меня, так?
– Верно.
– И у вас нет оснований сомневаться в моей искренности? Ведь правда?
– Теперь – ни малейших! Истинно так!
– Я думаю, этого для патриархии будет достаточно. Они ведь знали, куда меня направляли.
Отец Никодим разулыбался. Все стало просто и логично. В конце концов, мало ли какие проблемы возникают у священников, главное, чтобы покаяться могли. А здесь раскаяние было налицо. Что и требовалось доказать!
– Я думаю, вы совершенно правы! – с облегчением выдохнул ревизор. – Правда – единственное средство.
С этой минуты они оба знали, что писать в патриархию подробный письменный отчет по поводу последних событий в общем необязательно. И слава Богу!
А к ночи отец Василий лично отвез ревизора на своих «Жигулях» в областной центр, купил билет до Москвы и даже посадил на поезд. Проверка завершилась, и ее результаты были для него вполне благоприятными.
Отец Василий приехал домой за полночь. Поставил машину во дворе возле цистерны и медленно поднялся по лестнице к резной дубовой двери. Вставил ключ в скважину, открыл дверь, прошел в кухню, включил свет. В доме было тихо и невероятно пусто. В какой-то миг ему даже почудилось, что он вообще один на всем белом свете.