Контрольная с чужими
Шрифт:
То есть они не ссорились, нормальные отношения поддерживали, но Семен чувствовал некоторое отчуждение, что ли. При этом слегка завидовал японцу.
Джон не был красавцем, но так красиво начал ухаживать за Юстиной, что все девчонки захотели оказаться на ее месте! Он мигом выучил сотню, если не больше, польских слов и ловко вставлял их в разговоре. Цветы дарил, не стесняясь, при всех! Какие-то икебаны составлял и толково объяснял, что они означают. На объяснения собиралось много народа, а Юстина оказывалась в центре внимания и просто наслаждалась этим. Ну и само собой, Кагава всегда готов был помочь ей хоть в чем. Кидался по мановению пальца, но умудрялся
Семен ни за что бы так не сумел. И стеснение побороть не смог бы, и не побояться насмешек. Тили-тили тесто… Тогда не смог бы! Но сейчас он уже другой человек. Вот только… Вот только стоит ли дарить цветы? И всякое прочее. И вообще, Настя – не Юстина.
Он наконец шагнул к Настиному портрету. И понятное дело, простоял возле него вечность. Удивляясь, что у Насти на лице то появляются, то исчезают жесткие складочки возле губ. Какие-то ненастоящие, словно их кто-то пририсовывает на портрет, написанный масляными красками, простым карандашом. Пририсует и тут же сотрет. И снова пририсовывает.
На самом деле их на Настином лице не было, так к чему бы это? Ну конечно! Он же сам однажды подумал, что Настя напускает на себя вид человека, для которого сильные эмоции не более чем недопустимая роскошь. Нет, она могла и умела шутить, переживать за друзей, проявлять заботу. Речь не об этом. Просто сейчас Семка как никогда остро ощутил, что стоит хотя бы намекнуть, что она ему нравится, он услышит в ответ: «Нашли время для ерунды, капрал!» И, пожалуй, это будет обиднее, чем любая насмешка. Потому что точно будешь знать – не помогут тебе, Семен, ни пластические операции, ни подвиги, ни даже цветочки. Есть, правда, одно утешение – они никому другому тоже не помогут.
Были среди библиотечных находок еще всякие мелочи, по большей части бестолковые. Результаты некоторых он и понять не сумел, а то и вообще не знал, были результаты или нет. Другие результаты и проявления последствий «чтения иностранной литературы» его смешили или удивляли.
Но больше всего его удивило лечение огневиков. Те попросили разрешения зайти в гости к нему в голову. Семка обрадовался, что навел там хотя бы относительный порядок, и впустил гостей, а те с ходу принялись учить его выбирать и читать самые нужные и полезные для него книги. Из тех, что принесли, и из тех, что у него уже были. Даже Монстр, проживавший под Островом и много им насоливший, оказалось, оставил полезные записи. Потом потребовали сдать экзамен по выученному. Семен кое-что перечитал, применил нужное, проделал некоторые хитроумные манипуляции с полученными промежуточными результатами и добился нужного конечного результата. Вот после этого ему и дозволили лечить себя. Под присмотром он сделал то, что огневики считали самым главным, а дальше он мог действовать сам, самостоятельно проводить нужные лечебные процедуры. А доктора обещали его навещать.
Вот после этого Семен Кольцов, как ни желалось ему увидеть товарищей, заснул по-настоящему и проспал часов тридцать с гаком. Пока его не разбудили голод и всякие другие человеческие потребности. И еще нечто очень приятное, что он во сне толком не осознал.
Семен открыл глаза.
17
Он лежал не в своей келье, а в чужой. Укрытый замечательным армейским одеялом. Наличие настоящего одеяла его до сих пор радовало не меньше, чем настоящая земная еда. Которую сейчас они использовали лишь как добавки к рациону из местных продуктов. Сублимированные
Но не наличие одеяла доставило ему до ужаса приятное ощущение. Рядом с его ложем сидела и спала Настя. Вот ее рука, державшая его руку, и показалась ему чем-то запредельно замечательным. Рука была шершавая, в мозолях, царапинах и ссадинах. Но такая приятная! И уж, конечно, Настя взяла его за руку не из каких-то там глупых соображений, а явно чтобы измерить пульс. Тут-то Настю и сморил сон. Но все равно было жутко приятно.
Тем не менее состояние организма настоятельно требовало подняться. Он со всей возможной осторожностью убрал Настину руку и сел. Голова закружилась. В теле почувствовалась жуткая слабость. Чтобы идти ногами, и речи не могло быть. Пришлось взлететь. Вот это получилось легко, без малейшего усилия.
Рядом кто-то зашевелился и застонал во сне. Семен глянул на соседнее ложе – капитан Левченко. Ему тогда тоже серьезно досталось, кажется, ребра сломали. И тут Семка помимо воли увидел и сломанные ребра, и в каком они состоянии, даже как их лечили, с ходу сообразил. И что Аленка тут поработала больше обычных лекарств, тоже. Увидел, что успехи в лечении неплохие, но что можно лечебный процесс ускорить, стоит лишь… Что для этого нужно сделать, Кольцов знал, но объяснить даже под пытками не смог бы. Но сделал. Лицо Айболита расплылось счастливой улыбкой, он полускрюченную позу сменил на более свободную, вытянулся и крепко заснул.
– Вот это подарок судьбы, – подумал Семка о своей новой способности и тоже счастливо заулыбался. И поплыл по воздуху в Бассейн. Посетил его дальний закуток и решил принять ванну. Пока никого нет и никто не претендует на это местечко.
Влез прямо в ледяную воду, ухнул и организовал несколько струек воды горячей. Такого блаженства он не испытывал давно! С прошлой жизни, между прочим. Вволю накупавшись, он рискнул встать на ноги. Мда! Дрожат и подкашиваются. А в животе такая пустота, что ее вполне можно сравнить с пустотой, в которой он оказался в первые часы своей… комы или частичной смерти? Ладно, о грустном сейчас думать нет ни желания, ни необходимости. Не проще ли перебраться в Кухонный грот и перекусить, уж чем там найдется. Только нужно этого парня отправить в закуток подальше, чтобы никого не пугал.
Создав своего клона еще в отключке, Семка поиграл с ним немного, а что делать дальше, не придумал. Не разрушать ведь такое замечательное изделие? Опять же нужно учиться им управлять и с ним взаимодействовать, а то так и останется игрушкой. Тогда он припрятал его в Дальнем гроте. А сейчас тот либо по собственному разумению пришел составить ему компанию, наверное, понравилось купаться, либо Семка его непроизвольно вспомнил и тем самым позвал.
– Давай, иди к себе обратно, – велел он.
– Так я и думал! – сказал вошедший в Бассейн Серегин. – Привет, Семен Анатольевич!
– Привет, Константин Васильевич! Ты о чем?
– О том, что привидение – твоих рук дело.
Кольцов смутился, он как-то не задумывался, что с его клоном могут быть какие-то проблемы, надеялся, что его никто и не заметит.
– Э-э-э… Он ничего не попортил?
– Чуть напугал Юстинку, этим и обошлось. Но в легкое замешательство привел всех. Кстати, а зачем он купался и кисель пил?
– Ну я сам не мог искупаться… Да и с киселем та же проблема была. Ему, кстати, и то и другое на пользу пошло.