Контрольный поцелуй
Шрифт:
– Не хочу, чтобы он узнал об обмане.
Врач взглянула на меня.
– Но ведь в случае обращения к донору он обязательно будет в курсе дела.
– Почему?
– Потому что и жена, и муж заполняют соответствующие документы.
– Зачем?
– Это сделано для того, чтобы потом отец не стал отказываться от сына или дочери на основании того, что это не его кровь. И вообще, так просто подобные дела не делаются. Придется соблюсти много формальностей. Ну сами подумайте, ведь не щенка на Птичьем рынке покупаете.
– Значит,
– Ну свекрови, матери, сестрам можете ничего не говорить, а мужу обязательно.
– Как поступить, если не желаешь вводить супруга в курс дела?
Гинеколог нервно теребила пустую карточку.
– Я здесь вам не помощница. Договаривайтесь об усыновлении, хотя и в этом случае тоже потребуется согласие обоих супругов. Можно еще, конечно, забеременеть от другого мужчины, но вам такой путь не подходит.
– Почему?
Врач окончательно потеряла терпение и довольно резко ответила:
– Да ведь ваш муж здоров, а неполадки у вас. На такую уловку идут, когда все наоборот: сама в полном порядке, а муж бесплоден. Не хотят травмировать мужчину или боятся обращаться к нам.
– А что тут страшного?
– Разные попадаются люди, – вздохнула гинеколог. – В особенности мужчины. Сначала готов на все, чтобы получить наследника, а потом начинает бить ребенка и разводится с женой… А когда выясняется, что еще и алименты платить придется…
– Предположим, я не скажу ни матери, ни свекрови, а вдруг родится совершенно непохожий на нас младенец, начнутся сомнения…
– Мы стараемся, чтобы так не получилось, – пояснила доктор. – Во всяком случае, подбираем донора, максимально похожего на отца – цвет глаз, волос, форма носа…
– Показываете будущей матери фотографии донора-отца?
– Никогда, – отрезала гинеколог, – это дело только врача.
Она уставилась на меня круглыми глазами, всем своим видом демонстрируя, что ее время дорого и пора бы мне прекратить глупые разговоры.
Я вышла на улицу и с удовольствием закурила любимые «Голуаз». Надо каким-то образом выяснить, мог ли Андрюшка зачать ребенка и что за болячка обнаружилась тогда у Лидуши. Она говорила об этом как-то вскользь, не заостряя внимания…
Пришлось опять связываться с Артамоновыми. Трубку снял Андрюшка.
– Послушай, – бесцеремонно спросила я, – помнишь, Лидочка лечилась у гинеколога?
– Да, – ответил приятель.
– Не помнишь фамилию врача?
– Нет, конечно, обращались в консультацию «Семья и брак» на Планетной улице, это вот точно.
ГЛАВА 9
Я поехала в консультацию. Опять регистратура и милая старушка за стойкой. Пришлось изобразить смущение.
– Право, не знаю, как начать…
– Ничего, ничего, – ободрила санитарка, – многие конфузятся и абсолютно зря. У нас прекрасные врачи, психологи, любые проблемы решат. Ну, к кому пойдем?
– Знаете, – зашептала я, – такая деликатная проблема…
– Не волнуйтесь, –
Зажав в руке талончик, я двинулась по коридору в кабинет 22. Прием вел молодой парень, отпустивший для солидности бороду. Он усадил меня в мягкое кресло, угостил чаем с печеньем и принялся заботливо расспрашивать. Жаль обманывать такого милого мальчика, но ведь не расскажешь же ему правду? И я стала излагать свою домашнюю заготовку. Вкратце события выглядели так.
Несколько лет замужем, а детей нет. Моя подруга в подобной же ситуации обращалась в эту консультацию, и ей помогли. Теперь я хочу попасть к тому же врачу, который лечил ее, но фамилию доктора она не помнит.
– Когда ваша знакомая обращалась сюда и как ее зовут? – спросил психолог, с готовностью включая компьютер.
– Лидия Артамонова, а приходила девять лет назад.
– Видите, как хорошо, что компьютеризировали картотеку, – улыбнулся доктор, – раньше хранили карточки только восемь лет, а теперь, пожалуйста, – все в памяти. Я тогда только-только в университет на психфак поступил, а документы – вот они! Все-таки техника – великое дело!
На экране заметались фамилии.
– Артамонова, Артамонова, – бормотал услужливый мальчишка, – нашел! Доктор Евсеева, Галина Михайловна, если хотите, можете у нее проконсультироваться, третий кабинет…
Я понеслась назад по коридору. Гинеколог Евсеева выглядела обычно. Усталого вида женщина лет около шестидесяти. Простое платье с вещевого рынка и ниточка индийских бус на шее. Небось к пенсии подрабатывает, чтобы внукам шоколадки покупать. И вид не слишком-то здоровый: кожа желтая, волосы тусклые.
– Только вы способны мне помочь! – выкрикнула я с порога, пусть думает, что пациентка – истеричка. Здесь, наверное, каждая вторая такая.
– Успокойтесь, – произнесла врач, – конечно, поможем.
Я принялась тереть платочком ненакрашенные глаза и шмурыгать носом.
– Такое неприятное положение…
– Рассказывайте, – довольно участливо поинтересовалась Галина Михайловна.
Нет, в платной медицине есть своя прелесть! Представляете, какая буря упала бы на мою голову, приди я с таким видом к районному врачу! А здесь терпят, слушают и носятся, как курица с яйцом. А все потому, что каждый визит – денежная прибавка к небольшой зарплате. Так что до поры до времени позволяют устраивать истерики…
– Ой, не могу говорить, – заладила я, – боюсь, не хочу…
Евсеева, достав из шкафа пузырек, накапала коричневую жидкость в одноразовый стаканчик. Резко запахло валерьянкой.
– Выпейте и успокойтесь.
Я проглотила противную микстуру:
– Спасибо, вижу, Лида не обманула, вы и впрямь добрейший человек.
– Что? – не поняла Евсеева.
– Девять лет назад вы лечили мою сестру, Лиду Артамонову, так вот теперь я попала точь-в-точь в такое же положение, а Лидочке вы так помогли, дали совет…