Контрольный выстрел
Шрифт:
Глава 27.
Расставание.
– Ну что, моя милая… – Я повернул ключ зажигания и посмотрел на часы. Было около двух. – Веселенькое получилось первое свидание. «Царская охота», загородная вилла, спарринг с твоим великолепным другом, героин, менты – уйма впечатлений! Будет о чем вспомнить…
– Володя…
– Да?
– Прости за то, что я втравила тебя в эту историю. А сейчас отвези меня, пожалуйста, домой… Я живу недалеко от Московского вокзала, на Литовском.
Лика произнесла это таким тоном, будто я – таксист, а она – припозднившаяся фря, мечтающая лишь об объятиях Морфея. А «таксиста» так и подмывало раскрыть
– Если хочешь вздремнуть, справа за сиденьем ручка, откидывающая спинку. Разбужу, когда будем подъезжать к центру.
– Спасибо, – прошептала она, прикоснувшись ладонью к моему колену.
Мы катили по пустынному шоссе, я включил приемник, и зазвучал хрипловатый голос Юрия Шевчука. Он пел песенку о дожде, только сейчас стекла «фронтеры» были сухими.
Когда за перекрестком показались огни Московского вокзала, я потрепал Лику по плечу. Она сразу выпрямилась и огляделась.
– Почти приехали, – сказала она. – За первым светофором налево большой серый дом. Там я живу.
Лика достала из сумочки пудреницу, посмотрела на свое отражение в зеркале.
– Все было замечательно, – улыбнулась она. – Несмотря ни на что…
– Не то слово! Лучше не бывает.
Я посмотрел на нее, все еще надеясь получить приглашение на чашку чаю. Но, как видно, начало нового дня не предвещало никаких сюрпризов.
– Позвоню тебе на днях. – Лика чмокнула меняв щеку. – Пока.
Она подхватила зонтик, увядшие розы, открыла дверь и выпорхнула из машины. Не оборачиваясь, быстро поднялась по ступенькам, открыла дверь подъезда и была такова…
Я нашел в бардачке неполную пачку сигарет, закурил. Впереди, метрах в двухстах, моргал глаз светофора. Красный, желтый, зеленый… Стойте! Приготовьтесь! Идите! Идите и не оглядывайтесь… Подходящая философия, но я не пешеход…
Мчусь на служебной «фронтере», а время летит как… Я взглянул на часы. Начало четвертого. Завтра, вернее, уже сегодня – трудный день. Проблем выше крыши! К восьми на службу. Надо поспрошать кое-кого о способах вывода из строя кардиостимулятора. Н-да!… Работаю в «Цербере» всего два дня, а событий с лихвой хватило бы на пару месяцев службы в управлении инкассации отделения Центрального банка.
Трель сотового телефона раздалась, когда я выжимал сто двадцать, словно доблестной автоинспекции в природе не существовало. Убрав ногу с педали «газа», я ударил по тормозам. Мобильник надрывался на заднем сиденье.
– Слушаю!
В трубке раздалось какое-то шуршание, потом вздох…
– Алло! Говорите!
– Знаешь, я подумала… – Лика растягивала слова, будто опасалась сказать чего-то лишнее. – … Если ты не очень хочешь спать и готов провести остаток ночи в компании с одной взбалмошной особой, у которой, как всегда, в доме ничего, кроме чая и печенья, может быть, заглянешь к ней прямо сейчас, а? И если вдруг по дороге попадется круглосуточный магазин, то шампанское и плитка шоколада будут в самый раз.
Часть 2.
Вторая жертва.
Глава 28.
Кому выгодно?
Около восьми я вновь крутил баранку, ощущая себя на подъеме и по-настоящему счастливым. С Ликой я расставался с нежеланием, но надо было успеть привести себя в надлежащий вид и ровно в восемь появиться на работе.
Лавируя в потоке машин, я думал о вещах, которые раньше мне и в голову не приходили.
Как и каждый нормальный мужик на пороге четвертого десятка, я был далек от
В офисе я появился в восемь с копеечками, как говорит Витька Липатов.
Кристина уже сидела за своим неизменным секретарским столом, возле нее, как и вчера, топтался, переминаясь с ноги на ногу, охранник Саша в своей унылой синей униформе.
– Привет коллегам! Как дела? Чего новенького?
– Честно говоря, дела могли быть и лучше! – Кристина с кислым видом протянула мне бумагу с каким-то текстом. – Вот, ознакомься! Сергей Сергеевич просил передать. А потом зайди к нему. Да, звонил наш электронщик, сказал, что ворота у Аллы Леонидовны в Юкках работают как часы. А минуту назад почтальон вместе с прочей корреспонденцией принес срочную телеграмму из Иркутска на имя Такарского. Ночью у Сергея Сергеевича умер отец. Завтра шеф вылетает на похороны.
– Ну ты смотри!… – соболезнующе отозвался я и стал пробегать глазами факс из милиции.
В ментовке подтвердили право на приобретение и ношение огнестрельного оружия тремя нашими сотрудниками. Отлично! Теперь из четырех десятков подчиненных мне «стойких оловянных солдатиков» с шевроном на рукаве не осталось ни одного, вынужденного в случае необходимости пользоваться либо газовым пугачом, либо резиновой дубинкой, получившей в народе название «демократизатор». Это уже кое-что! Значит, надо будет – возьмем не только уменьем, но и числом… Что возьмем? Да все, что плохо лежит! Я усмехнулся.
– Больше ничего? – я посмотрел на Кристину.
– Пока все. Кофе хочешь? Я сварю…
– Умница! Выпью чашечку с превеликим удовольствием, но когда вернусь от шефа.
Я направился в свой кабинет, в котором за два дня работы провел он силы час или полтора. И на фига мне эти хоромы! Убрав факс в сейф, сел за стол и задумался.
Такарский считает, что Золина настигла естественная смерть. Стало быть, версия заказного убийства отпадает… Но так ли это?..
Нет, это же надо! – встрепенулся я. Сижу и рассуждаю о том, что еще совсем недавно казалось криминальной экзотикой. Заказные убийства еще два-три года назад будоражили воображение. Возмущали. Теперь почти ежедневные сообщения об оплаченных смертях стали почти обыденностью, а следствия, как водится, затягиваются до бесконечности и не приводят ни к чему. Конечно, это весьма сложный для раскрытия вид преступления, к тому же и следователей-профессионалов катастрофически не хватает – из-за чрезмерной нагрузки и нищенской зарплаты одни уходят в охранные структуры коммерческих фирм, другие в адвокатскую деятельность.
А техобеспечение вообще смех! Сквозь слезы… Судмедэксперты работают в черепашьем темпе, поскольку Минздрав финансируется по остаточному принципу. Как говорится, приехали! Однако все эти проблемы бодро критикуются с различных трибун начальниками-правоохранителями. И что? Да ничего… Положение не меняется. Например, Липатов убежден, что это просто дежурные оправдания, которые оплачиваются преступными группировками, и ход следствия тормозят не столько естественные трудности, сколько крупные деньги.