Контрольный выстрел
Шрифт:
Мы вышли из машины. Лика целых полминуты жала на кнопку переговорного устройства справа от калитки. Наконец раздался щелчок и послышался мужской голос.
– Это ты или не ты? Если не ты, тогда иди лесом и не мешай людям культурно отдыхать.
Чувствовалось, что мужчина отдыхает на полную катушку. Громко залаял пес, кто-то заливисто засмеялся.
– Открывайте, а не то мы ворота разнесем! – крикнула Лика.
– Это же Лика! – взвизгнул женский голос, и селектор немедленно отключился.
– Ты действительно хочешь присоединиться
Я, конечно, постарался, чтобы вопрос прозвучал как шутка, но, по-видимому, мне это не удалось, потому что Лика обняла меня и поцеловала в щеку.
– Да ладно уж, – пошел я на попятную. – Ради тебя я готов вытерпеть любую пьянь.
– Ты чудо, Володя! – прошептала она.
В этот момент калитка распахнулась, а что было потом – пером не описать, а я даже пробовать не стану.
Скажу только, что нас окружили гости и полилось рекой шампанское. Спустя минуты три у меня в руке оказался фужер водки, которую я выплеснул под ноги, и кто-то с силой хлопнул меня ладонью по плечу.
Я обернулся.
– Ты – Ликин бой-френд, как я понял, а я Ларискин жених Влад Красавчиков. Бабы пусть лижутся и обнимаются, а мы пока займемся твоей тачкой, – произнес атлетического сложения и с бычьей шеей, однако не лишенный некоторого обаяния мужчина лет тридцати пяти, с улыбкой от уха до уха и с квадратным подбородком. Ба! Да это же тот самый малый, которого на днях пытался замочить с чердака соседнего дома из снайперской винтовки мой напарник Алекс Кайро.
Парень кивнул в сторону «фронтеры» и добавил:
– Конкретная машина! Сколько отвалил?
– Служебная… У меня «порше».
Мое удивление было так велико, что я малость растерялся и не знал, как вести себя далее.
– Понял! Садись за руль – езжай за мной. Красавчиков достал из кармана дистанционный переключатель – створки металлических ворот распахнулись.
Он пятился, махая руками, взял вправо, к гаражу…
Я аккуратно встал между серебристым «мерседесом» и вишневым «шевроле».
Мы поднялись по широким ступеням на крыльцо площадью с мою квартиру.
– Давай тяпнем за знакомство! – сказал Влад, плюхнувшись в плетеное кресло возле такого же плетеного столика, на котором стоял поднос с бутылками, бокалами, вазочкой с фисташками и блюдом с фруктами. – Присаживайся! Туда… – он кивнул на приоткрытую дубовую дверь, из-за которой неслись взрывы смеха и звон бокалов, – … мы всегда успеем.
– Не получится! – Я развел руками. – Не принимаю, когда за рулем и когда мои дамы исчезают из моего поля зрения.
– Понял! Возражения принимаются…
Влад налил себе почти полный фужер водки, плеснул немного «фанты» и залпом выпил.
– С легким паром! – сказал я и улыбнулся.
– И не говори! Тружусь круглосуточно, как говорится, в поте яйца… – Он хохотнул. – Между прочим, Вольдемар… Ничего, что я так, по-свойски? Кстати, ты не француз?
– Не француз, но на Вольдемара
– Наш человек! Ну так вот, Вольдемар, у меня в доме разрешается не пользоваться вилкой и ножом, пить водку из горла и трахать баб под каждым кустом. В общем, полный разгул демократии. Но только в те дни, когда я отдыхаю! У меня знаешь какое основное правило?
– Скажешь, буду знать.
Влад снова плеснул себе водки в хрустальный фужер. Выпил, не закусывая.
– Поддавай, а то протрезвеешь! Я намерен создать суперприбыльное хозяйство под названием СССР – Союз совладельцев и собственников России, и у нас уже выработан устав. Хочешь изложу?
– Давай!
– Ничего, если близко к тексту?
– Нормально…
Я уже понял, что Красавчиков придуривается.
– Пункт первый. Мы еще не решили, как надо говорить – пункт или параграф… У тебя на этот счет есть предложения?
– Я подумаю и свой вариант пришлю по факсу. Годится?
– Лучше с нарочным. Или через дупло… У меня есть любимая липа в Летнем саду. Я потом тебе покажу.
Красавчиков глянул на меня с хитроватым прищуром. Помолчал, затем сказал с расстановкой:
– Пункт первый гласит: если во время деловой встречи, перешедшей в дружеский ужин, вы оказались под столом, то по-прежнему являетесь гражданином своей страны и имеете право выбирать и быть избранным в органы власти. Но помните: все, что вы съели, может быть использовано против вас. Я с одним известным юристом консультировался – он сейчас в Париже, но скоро приедет, – так вот этот буквоед советует оборот «под столом» заменить на чисто юридический – «в глубокой жопе». Ты кого поддерживаешь?
– У тебя, пожалуй, лучше…
– Хорошо! Пункт второй. Чтобы сделать приятное хозяину, следует с порога поинтересоваться, как его зовут. Пункт третий. Если вы увидели недалеко от себя заинтересовавшее вас блюдо или емкость с горючим, а дотянуться не можете, достаточно потянуть скатерть немного на себя…
Я засмеялся.
– Мы пришли к выводу, что у нас в СССР вежливый гость не тот, кто упадет под стол, а тот, кто не заметит, как окажется под столом, то есть в глубокой жопе. Наше коронное блюдо называется «Летят утки». Собственно, само блюдо – дрянь, как ты догадываешься, но оригинален способ подачи жареных уток. Они разбрасываются вручную с дальнего конца стола. Не хочешь вступить в наш союз?
– Заманчивое предложение! Надо подумать…
– А чего тут думать? Сформулируй свое основное правило, и, если оно не идет вразрез с нашим уставом, мы тебя примем.
Мне показалось, что Красавчиков пьет – и ни в одном глазу!
Он перехватил мой взгляд, потянулся к бутылке, покачнулся и смахнул на пол хрустальный фужер – осколки брызнули во все стороны. Выходит, я ошибался.
– Ибеныть! Ларка разозлится. Давай свое правило, формулируй, я его запишу… – Он стал хлопать себя ладонями по карманам. – Ладно, давай говори! Я запомню.